Сахара - [19]

- А это правда, что они там еще лопают друг друга?

- Бывает...

- Ой, блин...

В этом весь Кристиан. Поехал за мной, не имея ни малейшего понятия о том, куда направляется. Мы все время хохочем. С момента отъезда мы снова полностью нашли друг друга. Магнитофон, обладающий большой мощностью, орет на всю катушку. Кристиан оделся словно на дачу, весь в белом и в теннисных туфлях. На глаза он натянул небольшое соломенное сомбреро, что дополняет его внешний вид "a la mecarillo".

- А выгодно мы купили нашу тачку, а?

Действительно, машина ведет себя прекрасно. Если не считать каких-то металлических, не идентифицируемых постукиваний и сквозняка, двигатель вообще должен быть в замечательном состоянии. Работает ровненько. Я совершенно не разбираюсь в механике, Кристиан тоже. Во время стоянки, еще во Франции, он обошел машину по кругу и заявил:

- Чарли, о машине следует заботиться, подливать воды и проверять уровень масла.

- Ты думаешь?

- Уверен. А кроме того, надо наливать бензин.

После этого пару раз пнул шины и заверил, что с ними все в порядке.

Во время дорожной проверки мусорок все-таки посоветовал нам их поменять. Ездить на лысых покрышках с одной стороны опасно, а с другой запрещается. Мы заверили его, что как раз едем, чтобы заняться этим. И смылись.

***

У Кристиана водительские права имеются. Что же касается меня, то их вообще несколько. Некоторые просто купил, чтобы получить остальные, пришлось подсуетиться. Но о дорожных знаках я понятия не имею.

Мы едем, не останавливаясь, разве что когда Кристиану хочется отлить. Практически, за рулем все время я. В Барселоне дура-аптекарша согласилась продать нам бустай, поэтому глотаю таблетку за таблеткой.

- Что это за дрянь?

- Таблетки для похудания.

- А на кой ляд ты их принимаешь?

- В больших количествах это возбуждающее средство. Еще покруче, чем спид.

- Тогда это вообще гадость!

И он на ощупь тянется к заднему сидению, чтобы схватить какую-нибудь бутылочку.

***

В поездке на автомобиле через европейскую страну нет ничего интересного. Я собираюсь ехать без остановки до самого Адрара, врат той самой пустыни, в которую намереваюсь углубиться. Отсюда - это где-то пару тысяч километров. Довольно быстро мы доезжаем до Алжериас, испанского порта, где нужно садиться на паром до Марокко.

После двухчасового плавания, полностью проведенного в баре, попадаем в Сеуту. Это испанский анклав на марокканской территории. Весь город представляет собой беспошлинную зону. Кристиан восхищен оказией и пользуется ею, чтобы набрать спиртного.

Долго радость его не продолжается. Сразу же после выезда из города в длинном, грязном бараке нас ожидают марокканские таможенники. Целыми часами они заставляют ждать семьи, затаренные багажом и картонными ящиками. Эти господа постановили сделать нашу жизнь отвратительной. До бешенства меня доводит какой-то толстяк в несвежем мундире, но переполненный осознанием собственной значимости. К тому же он чертовски подозрителен, поэтому теряем с ним целый час. Он начинает тщательный досмотр, находит бутылки со спиртным и требует свою долю. Пришлось несколько отдать.

Уже с первого момента эта свинья испортила мне возвращение на родину. В Марокко я родился и провел здесь детство. От того времени у меня остались самые приятные воспоминания. Я так радовался мыслью, что снова проведу здесь несколько дней, а теперь все пошло прахом. Решаю проехать Марокко в бешенном темпе и направляюсь прямо на юг. Кристиан тоже не восхищен утратой своих бутылок, и потому все время что-то бормочет в своем кресле. Несмотря на окатившую меня волну бешенства, усиленную влиянием бустая, все же пытаюсь представить Крису иной образ Марокко. Ведь таможенники - это просто мусора. Страны третьего мира и диктаторы, которых там дочерта и еще больше, считают делом чести нарядить в мундиры самых глупых людей страны. Чем сильнее тиран, тем большими тумаками должны быть его псы. А внизу, необразованные, одураченные пропагандой простые люди могут лишь заткнуться до того времени, когда более сильный тип либо же еще больший придурок и безумец вырывает их из этой пассивности.

***

Пересекаем массив К'этама. Возбужденный таблетками, я не притормаживаю на серпантине горных дорог. Теперь уже начинаю испытывать побочные эффекты бустая. Шея одеревянела и болит. Все мышцы тоже застыли. Одна мысль о еде наполняет меня отвращением. Кристиан же обжирается в харчевне на обочине шоссе. Я покупаю пакетик хаша у ребят, что курят без перерыва, и без всякого удовольствия выпиваю чашку мятного чая.

А ведь так давно хотел выпить такого чая. Он принадлежит к воспоминаниям детства, проведенного в Таррудане, в пустыне марокканского юга. Одно из последних воспоминаний родом из периода объявления независимости. Мне десять лет, и я сижу под столом со своими братьями и сестрой. Снаружи все окна украшены алыми марокканскими флагами, за исключением окон нашей квартиры. Мой отец, легионер, вывесил французские национальные цвета. Сам он, с непокрытой головой и в расстегнутой рубашке, стреляет из пистолета. Мать подает ему полные обоймы и "коктейли Молотова", которые сама же и изготовила. Оба они уверены, что те придут, чтобы нас вырезать.