Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке) - [97]

Когда же в феврале 1873 года я окончательно покидал Борну, шейх Омар как раз затеял поблизости от Куки постройку новой резиденции, расположенной выше, нежели этот двойной город, с очевидным намерением подготовить на будущее надежное место в случае опасного наступления Чада. Подобное изменение, видимо, касается и северной оконечности озера, насколько это допускает возвышенный характер местности. Арабы Канема, многие из которых почти каждый год (а со времени их обоснования там прошло более тридцати лет) ездят в Куку и обратно, огибая закругленную северную оконечность озера, и которые, как истые жители пустыни, превосходно ориентируются на местности, говорили мне, что со временем им приходится во время этой поездки описывать на севере все большую дугу. Там появляются новые бухты и заводи, и я сам видел, как мои спутники-арабы, которые несколько лет не пользовались этой дорогой, в изумлении останавливались перед водными преградами, никогда ими здесь ранее не виданными. Эти изменения на западной и северной сторонах служат, возможно, компенсацией за те, что озеро испытало в результате высыхания Бахр-эль-Газаля и от которых оно все еще страдает вследствие отложений в дельте Шари и в своей восточной части. Во всяком случае, они свидетельствуют о беспрерывных преобразованиях его берега и архипелага и служат, быть может, достаточной причиной, чтобы объяснить пересыхание вытекавшей из него реки, не прибегая к предположению о каком-то поднятии почвы в месте ее истока.

Помимо приведенных выше обстоятельств, которые нуждаются в дальнейшем выяснении, Чад обладает одной особенностью, более удивительной и необъяснимой, нежели предыдущие, а именно: его воды совершенно пресны. Все реки приносят в море соль, а те, что впадают во внутренние озера, постепенно превращают их в соленые. Каспийское море, самое крупное внутреннее озеро, не имеющее стока, еще располагает годной для питья водой в северной части, где оно принимает огромное количество воды из Волги, Урала и Терека, зато в его средней и южной части содержание соли в воде беспрерывно возрастает. Но каждый, кто пил воду из Чада, знает, что она такая пресная, какой только вообще может быть вода. И при этом почва всей этой местности богата солью. Вода в колодцах Канема иногда, а в Эгеи и Боделе почти повсеместно солоновата; маленькие же озера на дне многих долин в Канеме наполнены, за редким исключением, соленой водой. Берега и острова Чада богаты содой, которую получают из почвы и которая составляет предмет оживленной торговли с западными областями. Правда, Шари не может принести много соли, ибо она течет из мест, относящихся к самым бедным солью во всем мире. Однако если это и служит причиной относительно незначительного содержания соли в чадской воде, тем не менее поражает то, что ее невозможно обнаружить на вкус хотя бы в минимальной степени. Это обстоятельство также, очевидно, свидетельствует о том, что водный режим Чада пока что не устоялся.

Архипелаг на озере был, вероятно, всегда обитаем, поскольку от материковой части Канема его отделяет лишь незначительный рукав. Кстати, водной сети здесь достаточно, чтобы в этих местах с пестрым населением, не признающим законов, обеспечить жителям (по крайней мере в течение большей части года) некоторую безопасность от разбойничьих набегов соседей и посягательств близлежащих властей. Подобно тому как при завоевании нынешнего Борну жившие на западном берегу подразделения сао и родственных им племен частично отошли на острова (хотя те и были отделены от материка большей массой воды, чем на восточной стороне озера) и как в настоящее время жители Канема ищут на островах лагуны прибежища от разбоя улед-солиман и вероломства даза, так и первые переселенцы в Канем, прежде чем продвинуться в Борну, вытеснили обитавших на восточном берегу жителей на озерные острова. С давних пор арабское племя асала, живущее к северу от Багирми в восточной части южного берега, ищет там убежище от вооруженных нападений Вадаи и Багирми, и не один уже раз там находили безопасное убежище от ослепления и смерти правители Вадаи, свергнутые своими соперниками.

Первоначальными хозяевами озера считаются кури, населяющие самую восточную часть архипелага, носящую название Карка. Как на людей, принадлежащих к их племени, мне указали на подразделение корио канембу. Они, по-видимому, не живут на материке уже так давно, что об этом никто не помнит. Вероятно, их следует рассматривать как связующее звено между канембу и первоначальными островными жителями, если они не идентичны с кури, как на это, возможно, указывает их имя, ибо название кури им дают только канембу, арабы и другие живущие в окрестностях племена. Сами себя они называют калеа, или нас-кале (т. е. «люди Кале»), по имени своего родоначальника и представляют собой племя, возникшее в результате смешения с канембу (жившими на севере) и с арабами (жившими на юге). Первоначальное население островов, занимающих центральное положение, по-видимому, было идентично с кури, или калеа, и лишь позднее, когда западные прибрежные области были завоеваны канури, а их жители частично вытеснены на острова, в результате смешения с ними претерпело изменение и получило имя будума. Однако и жители западного берега принадлежат к родственным племенам, как это доказывает сравнение языка будума (обнаруживающего лишь самые незначительные отклонения от языка кури) с соседними диалектами макари.