Сага смерти. Мгла - [7]

Глазки Карла вспыхнули – и погасли. Мелькнувшая в них злоба сменилась равнодушием, но Екатерине Викторовне Орловой на мгновение показалось, что, кроме злости, там блеснуло что-то еще… страсть, вожделение?

Он что, хочет меня? – поразилась она. Этот сморчок, этот сморщенный лилипут, кочерыжка, старый стручок – хочет со мной…

Катя чуть было не рассмеялась, едва сумела сдержаться.

Слабые пальчики ухватили ее запястье, другая рука поднялась, и девушка не успела отклониться – Карл похлопал ее по плечу.

– И с чего мы так волнуемся? – пропел он своим детским голоском, который так не вязался с внешностью старого лепрекона.

– Я не волнуюсь. – Она выпрямилась на стуле. – Я…

– Расскажешь об этом снорку, – отмахнулся он. – Как будто старый Карл не видит. Не дорогая… Ладно, пусть ты не будешь моей дорогой.

– А также не буду малышкой, деткой, крошкой, лапочкой, зайчиком и солнышком. И больше мы не возвращаемся к этому вопросу. Так их девять? И почему я должна удивиться?

Он пожал узкими плечиками.

– Очень трудно собрать большую компанию для одного дела. Особенно после всего этого хаоса, когда все перекроилось, и Периметр сместился. Да и платишь ты не очень много. Кстати? – Карл кивнул на сумку и неопределенно промычал: – Э-э…

– Они там.

– Покажи.

– С чего вдруг?

– С того, девочка. – Он подался вперед, глядя ей в глаза, улыбаясь, и тогда наконец она окончательно поняла, что Карл страстно желает ее, хотя и знает: никогда ему не заполучить Катю к себе в постель, это же просто смешно, – и потому его влечение носит оттенок мазохизма. – С того, крошка, малышка моя, моя дорогая, с того, что я не отведу тебя куда надо и никого не покажу, если не буду знать, что деньги у тебя с собой. Ну, быстро! – прошипел Карл, и глаза его блеснули. – Показывай, твою мать!

Ты еще поплатишься за это, подумала она, расстегивая сумку. За эти слова, за этот жаждущий взгляд и покровительственный тон.

Карл привстал, заглядывая. Она показала содержимое сумки – неаккуратно перетянутые резинкой пачки банкнот.

– Что ж так неопрятно? – спросил он.

– Некогда было складывать по линеечке, – буркнула она. – Я собиралась в спешке.

– Кто-то сел на хвост? – тут же насторожился коротышка.

– Нет. Всякие дела отняли много времени.

Она не стала рассказывать ему, что продала дом со всей мебелью и артефакты, остававшиеся в подвале, гараж, новенький «шевроле»… что теперь у нее лишь старые «жигули» Глеба, стволы и снаряжение, лежащие на складе у перекупщика по кличке Сорняк, владельца небольшого заведения в Зоне. Да еще вот кожаная сумка. То есть Карл и так наверняка все узнает – но позже, а она не хотела разговаривать с ним об этом.

– Хорошо, – сказал он, сползая со стула. – Пошли, я представлю их тебе.

– Что значит – представишь? – удивилась Катя, поднимаясь. – Я собираюсь провести с каждым собеседование, прежде чем нанимать.

Карл, уже шагнувший в глубь бара, оглянулся.

– Собеседование? Я успел насобеседоваться с каждым. Эти люди, знаешь ли, не очень-то любят беседовать. Им привычнее убивать, а не говорить. Они подходят – это лучшие, кого можно найти сейчас. Ты, кажется, не представляешь себе, как ведутся такие дела…

В последнее время Катя стала очень недоверчивой, вот и сейчас подозрение возникло немедленно. Почему Карл не хочет, чтобы они поговорили, прежде чем заключить контракт?

– Я пообщаюсь с каждым, – отрезала она.

– Но зачем? Говорю тебе: найти их было трудно! Да еще в таком количестве. Они – лучшие, кого можно нанять за эти деньги…

– Я плачу приличные деньги.

– Это ты так считаешь. На самом деле не такие уж и большие.

– Ты меня за дуру держишь, Карл? Именно что большие. А ты получаешь свои десять процентов от сделки. Поэтому вначале я поговорю с каждым.

– Для этого надо специально арендовать комнату для переговоров.

– Недолго – хотя бы по пять минут. Иначе ничего не будет.

Он скривился и зашагал к стойке, на ходу бросив:

– Некоторые из них и разговаривать толком не умеют.

Бармен-байкер кинул на них равнодушный взгляд. Против обыкновения, он не был занят Самым Главным Делом Барменов – протиркой хрустально чистых бокалов, – а сидел на высоком табурете и слушал музыку через крошечные наушники.

Карла здесь знали, никто не пытался остановить их.

Он провел Катю в дверь за темной занавеской, по лестнице, коридору – к арке и высокой серебристой подкове сенсора. Из-за нее доносилась музыка, рядом торчали два типа в джинсовых костюмах и узконосых «ковбойских» сапогах, один даже со шпорами-звездочками, звенящими при каждом шаге. Пестрые банданы, ремни в заклепках, железные цепочки… Униформа у них такая, что ли? Под джинсовыми куртками виднелись кобуры; возле подковы на низком шкафчике стояла бутылка пива «Черный Бык» и полная окурков пепельница, лежали две биты, обмотанные изолентой, пачка «Нью-Киева» без фильтра и разорванная упаковка жвачки «Роналдо-Зубастик». С другой стороны подковы – стеллаж, ячейки с номерами, в них всякая мелочевка: кастеты, ножи, фомки, несколько пистолетов и заточек. Рядом на стене висел монитор.

– Это моя гостья, парни, – пропел коротышка.

– А нам какая хрен разница? – пробубнил один, монотонно двигая челюстью. – Оружие здесь оставить.