Сага об орке. Выбор сделан - [105]

— Идем.

И мы отправились по низине. Куда? Не знаю, подальше от места, где чуть не остались кучками обглоданных костей и окровавленных тряпок.

Глава 30

Небольшой огонёк освещал импровизированное убежище. Да здравствует Григорий Соколов, лучший туристический видеоблогер оставленной мной реальности! Может я и не помню почти ничего из нескольких десятков способов разведения огня, которые когда-то высматривал на его канале, зато по забавной причуде памяти сейчас вспомнились некоторые из построенных им укрытий. Правда то, что соорудил я было какой-то компиляцией, объединявшей сразу все, но цель достигнута, а что еще нужно?

Остановились в овраге, защищавшем нас от ветра. Меж двух деревьев на склоне я пристроил вырубленную жердь, подперев ее двумя другими, наклонными. На них настелил сверху мелких жердочек, уложив плотно, одна к одной, закидал до кучи ветками, выложил вырезанными из наста пластами и засыпал сверху снегом. Боковины заложил снежными кирпичами, напиленными потолще. Прокопал сугроб почти до земли, пол выстелил толстым слоем все тех же веток. Жаль лапника рядом не нашлось, но и так подушка получилась значительной. Перед входом в получившуюся пещерку сложил нодью из двух бревен. Кажется, Григорий предлагал еще несколько вариантов зимних костров для ночевки, но я вспомнил только нодью.

— Зачем ты меня ударил? — взгляд Гретты был задумчив, — Губу мне разбил…

О, женщины! Блин, как ей объяснить-то?

— У тебя была истерика. Мне надо было привести тебя в чувство.

— Знаешь, как я разозлилась? Я же тебя чуть ножом не ткнула. В спину, когда шли.

О, блин! Копье отобрал, а про висевший на поясе нож не подумал! Учту на будущее.

— И почему не ткнула?

— Не знаю, — пожала плечами Гретта.

Мы уже осмотрели друг друга. Правая рука у меня все же была прокушена, хоть и не глубоко. Обрывки рукава присохли в ране, и согрев воды кое как, с моими матюками и Греттиными увещеваниями руку омыли, перевязали. Пижонский Ларсов плащ оказался порван в нескольких местах, видимо придется пустить его на тряпки. Жаль. Классный был плащик.

Еще одна глубокая царапина обнаружилась у меня на лице, когда получил — убивайте, не вспомню. Тоже промыли, и всё, обрабатывать не чем. Интересно, а из чего делают йод? Не, этого не вспомню.

У Гретты тоже нашлось несколько прорех в одежде, и ей досталось волчьих клыков, но вскользь, до тела не добрались. Решили все-таки оставить на закуску.

— Давай спать, — я провел рукой по щеке девушки, — завтра, уверен, снег прекратится, я сориентируюсь и наконец-то наше путешествие закончится.

Проснулся первый. Уткнувшись мне в подмышку, сопела Гретта. Чтоб не замерзнуть мы разделись полностью, часть одежды подстелили снизу, на наши поняги и поклажу служащие дополнительной защитой от холода. Остальным накрылись, и прижались друг к дружке плотно-плотно. Как говорил Лесли Великолепный: «Два индейца под одним одеялом не замерзнут»[9].

Я смотрел на спящую девушку, и невеселые мысли крутились в сознании.

Вот по сути — она такой же одинокий ребенок, оставшийся без родных и заброшенный судьбой вдаль от привычных мест. Что она делает? Пытается устроить свою жизнь так, как ей представляется наилучшим образом. Она хочет вернуться в милый ее сердцу Борг, где все знакомо, и для этого идет на любые ухищрения и договоренности.

А я? Разве в своем стремлении к белой рубашке, креслу на колесиках и кофемашине рядом с монитором делаю что-то другое? Я всегда был пацифистом, предпочитающим решать вопросы разговорами. Но теперь я старательно пытаюсь всунуть голову в ярмо воинской службы, и все для чего? Для того, чтоб оказаться там же: в родном и знакомом мне мире.

Разве могу я осуждать ее за попытку сыграть со мной «в темную», если я первый сделал ход в этой игре? По сути, я хотел оставить ее одну с ребенком, и крутись как хочешь, меня не касается — я домой! Она, по крайней мере наоборот, пыталась привязать меня к себе.

Гретта заворочалась, начала что-то бормотать неразборчивое. Не удержавшись, чмокнул ее в нос. В ответ распахнулись такие близкие глаза.

— Привет, — улыбнулся я девушке.

— Здравствуй.

— Как спалось?

— Ты знаешь, на удивленье я даже не замерзла! Никогда не думала, что зимой в лесу можно так переночевать.

— Давай вставать и выбираться из этого, «белого безмолвия» Нодья за ночь почти прогорела, но тепло еще шло от ее остатков. Все-таки не дураки были, земные таежники, или кто там придумал этот вид костра?

Вылез поеживаясь, стал лихорадочно натягивать на себя все. Рядом в таком же темпе одевалась подруга. Драный рукав мне замотали отхваченным куском от плаща Ларса. Ну все, теперь точно не починить. Да и хрен с ним — легко пришло, легко ушло.

— Подожди меня здесь. Можешь пока на костре снег растопить и из остатков мяса какую-нибудь теплую болтушку сделать?

Что бы я делал, если снегопад не закончился, или хуже того — началась метель, не знаю. Наверно сел бы так, чтоб подруга не видела и в голос разревелся. Нервы, если честно были на пределе.

Мир встретил меня вполне ясным небом, хоть и затянутым по-прежнему низкими облаками, но из них хотя бы не сыпало.

Первым делом, когда я выперся на верх ближайшего холмика, нашел взглядом стену вулканов. Ага, север там!