Сага о Скэйте - [4]

До того момента, как внутренний монитор, годами настроенный на строжайший контроль, не предостерег его от убийства, он даже не понимал, насколько оно было необоснованным. Теперь Старку вспомнился голос той женщины, говорящей: «Мой разум будет вместе с твоим, я буду направлять тебя…»

Орудие, да? Простой наемник, с которым расплатились новым телом в обмен на две жизни. Да, две. Бьюдаг… Теперь Старк понимал, что означало то холодное, чуждое чувство.

— Брось! — хрипло проговорил Старк, — Брось все это! Ты, зеленоглазая дьяволица! На этот раз не на того напала.

На какую-то долю секунды он опять увидел ту женщину, наклонившуюся вперед, с волосами, подобно водопаду стекающими по мягкой, искрящейся пене плеч. Ее глаза цвета моря были полны дразнящего смеха и явного вызывающего восторга. Старк отлично расслышал ее слова:

— У тебя нет выбора, Старк. Они знают Конана, даже если ты не знаешь. К тому же большого значения это не имеет. С ними все равно будет покончено — это лишь вопрос времени. А ты можешь спасти свое новое тело. Или погибнуть. Делай как хочешь. — Она улыбнулась. — Мне бы хотелось, чтобы ты его сохранил. Это хорошее тело. Я знала его еще до того, как разум Конана угас, оставив тело пустым.

Старку пришла неожиданная мысль:

— А мой ящик, миллион кредиток?

— Приходи за ним.

Женщина исчезла. Мозг Старка был ясен, никакая чужая воля там больше не околачивалась.

Фаолан, держась за голову, сел на полу и спросил:

— Кто разговаривал?

Бард Ромна стоял, вытаращив глаза. Он шевелил губами, не в силах выговорить ни слова. Старк сказал:

— Говорил я. Старк. Я не Конан и никогда не слышал о Фалге, и я вышибу мозги всякому, кто ко мне приблизится.

Фаолан не двигался, и ни один мускул на его лице не дрогнул, только было слышно, как тяжело он дышит. Ромна начал ругаться, очень тихо, как бы бессознательно. Старк внимательно следил за ними.

В другом конце зала распахнулись двери. В помещение ворвался красноватый туман, дневной свет упал на плиты пола, а за ними появилась толпа людей, разгоряченных битвой, принесших с собой запах крови.

Остановив взгляд на их предводительнице, Старк почувствовал, как сердце застучало в волосатой груди, принадлежавшей Конану.

Ромна воскликнул:

— Бьюдаг!

Высокого роста. Фигура и мускулы львицы, походка неторопливая и надменная, волосы, как извивающиеся языки пламени. Синие глаза, горячие и ясные, такие же, как когда-то были у Фаолана. И одета так же, как он, в кожаную юбочку и сандалии.

Выше пояса великолепное тело девушки было обнажено. За спиной висел длинный меч, рукоятка которого выступала над левым плечом. Ее кожа была испачкана кровью и копотью. На ноге виднелся длинный порез, и еще один — на плоском животе. Видно, что она крайне устала, хотя и старалась не показывать этого.

— Мы остановили их, Фаолан, — сказала Бьюдаг, — Они не в состоянии проломить Ворота, и мы можем удерживать Кром-Дху до тех пор, пока у нас есть пища. А море кормит нас. — Девушка засмеялась, но в этом смехе было что-то неискреннее, — Боги, как я устала!

Бьюдаг остановилась возле помоста, скользнула взглядом по Фаолану, по Ромне, подняла глаза на Старка и встретилась с ним взглядом.

В горле у Старка снова забился пульс, но на этот раз его тело было сильным, а удары сердца похожими на барабанный бой.

Ромна сказал:

— К нему вернулся рассудок.

Наступила долгая, напряженная тишина. Все застыли. Затем люди за спиной Бьюдаг, большие и сильные воины, одетые в юбки, начали обступать помост, переговариваясь между собой низкими приглушенными голосами; вскоре этот шум перерос в настоящий крик.

Фаолан встал, повернулся к ним лицом и жестом приказал успокоиться.

— Он мой! Оставьте его.

Бьюдаг взлетела на помост одним красивым длинным прыжком.

— Этого не может быть! — заявила девушка. — Его разум не выдержал пытки. Он был слюнявым идиотом, который едва мог есть. А теперь вдруг ты говоришь, что он снова нормальный?

Старк сказал:

— Ты знаешь, что я нормальный. Видишь по моим глазам.

— Да.

Ему не понравилось, как она это произнесла.

— Послушайте, меня зовут Старк. Я землянин. Не рассудок вернулся к Конану, а меня, совершенно другого человека, засунули в его тело. Я не знаю, чем оно занималось до того, как досталось мне, и не отвечаю за это.

Фаолан сказал:

— Он не помнит Фалгу. Он не помнит кораблей на дне моря. — Фаолан рассмеялся.

Ромна тихо возразил:

— Однако он тебя не убил, хотя легко мог это сделать. Разве Конан пощадил бы тебя?

Бьюдаг сказала:

— Да — если бы у него был лучший план. У Конана ум был как у змеи. Никго не знал, куда он собирается ударить.

Старк, небрежно помахивая цепью, стал рассказывать им, как все произошло, и рассматривал лицо, отражавшееся в полированном щите, что висел напротив на колонне. Большую его часть скрывала масса спутанных черных волос. Рот был чувственным, с какой-то недоброй усмешкой. Глаза желтые. Жестокие, сверкающие желтые глаза ястреба-убийцы.

Старк вдруг понял, что это лицо принадлежит ему.

— Женщина с бледно-зелеными волосами… — тихо проговорила Бьюдаг.

— Ранн, — кивнул Фаолан, и арфа Ромны издала звук, похожий на проклятие первосвященника.