Сага о шпионской любви - [6]

Олег, взглянув на часы, положил талмуд и личное дело агента на дно сейфа, и со словами: «Надо срочно ввести “КОНСТАНТИНОВА” в разработку “ШЕХЕРЕЗАДЫ”! — покинул кабинет.

Глава четвертая. Орудие главного калибра — к бою!

Как уже было сказано, «КОНСТАНТИНОВ», участвуя в оперативных мероприятиях по разработке объектов заинтересованности контрразведки, выступал в роли офицера Главного штаба Военно-морского флота СССР.

Действительно, трудно придумать лучшую визитную карточку для агента, чем военная форма. С ее помощью можно не только без труда познакомиться с объектом, но и в течение нескольких минут завоевать его доверие, создав предпосылки для последующего развития контакта с целью получения необходимой информации.

Военно-морская форма на плечах агента имела еще одно преимущество. Если он привлекался к разработке установленных разведчиков — сотрудников военных атташатов недружественных стран, — то через него, как офицера, имеющего доступ к сведениям, составляющим военную тайну, можно «гнать дезу» — поставлять ложную информацию о нашей обороноспособности и военных приготовлениях.

* * *

Через три месяца круглосуточного наблюдения за «ЯНЫЧАРОМ» и «ШЕХЕРЕЗАДОЙ», в котором использовался весь комплекс оперативных средств: осведомители из числа обслуживающего персонала в местах жительства и работы объектов, «наружка» и аудио-видеоконтроль — генерал Казаченко пришел к выводу, что взаимоотношения супругов достигли критической точки и «курс лечения» — их разработку — пора активизировать, применив самое действенное оперативное снадобье, — «амурный дар» особо ценного агента «КОНСТАНТИНОВ».

О необходимости принятия экстренных мер свидетельствовало, прежде всего, состояние здоровья «ЯНЫЧАРА». С каждым днем увеличивалось количество опорожненных упаковок от медикаментов — об этом докладывала агент «ВИОЛЕТТА», служившая у объектов горничной. Кроме того, она сообщила, что в личных вещах «ШЕХЕРЕЗАДЫ» обнаружила десяток различных размеров фаллоимитаторов.

Наконец сыщики наружного наблюдения зафиксировали сближение «ШЕХЕРЕЗАДЫ» с Эббой Йонсен, женой шведского посланника, известной в дипломатических кругах лесбиянкой. И хотя инициатива нарождавшейся «розовой» любви принадлежала шведке, стало ясно, что ее домогательства были бы отвергнуты турчанкой, если бы не прогрессирующая болезнь и сексуальная несостоятельность «ЯНЫЧАРА».

Промедление — провалу разработки подобно, и Казаченко отдал приказ:

«Орудие главного калибра — агента “КОНСТАНТИНОВ” — к бою!»

Глава пятая. Утро секретного агента

«КОНСТАНТИНОВ» брился, стоя перед зеркальным шкафом. Что может быть лучше ощущения горячего прилива жизни! Черт возьми, какая легкость во всем теле! Кровь так всего и омывает, пена для бритья так и кипит на щеках — вены готовы взорваться от адреналина. Так славно вчера все получилось! А этот новый шеф, молодой генерал Казаченко, оказывается, не глупее мудрого змия Карпова. Надо же, как тонко все просчитал!

«КОНСТАНТИНОВ» повел плечом, и ноги сами притопнули по ковру. Это же счастье — жизнь, полная приключений! А кто их создает? Правильно — иностранные разведки и КГБ, или как бишь его теперь называют? А, ну да — ФСБ!

И, вдруг испугавшись: не прыщик ли? — Аристотель придвинулся к зеркалу. Прыщика не было.

— Нет, он есть. Прыщик — это я! — вслух сказал себе «КОНСТАНТИНОВ». — А иностранные разведчики и генералы Карпов и Казаченко — это мои целители…

От этой мысли стало чуть-чуть грустно.

«Ничего, — успокоил себя агент, — у каждого своя судьба и свое предназначение — кому-то кашу заваривать, а кому и пробу с нее снимать. Вы, ребята, придумывайте, анализируйте, противоборствуйте, а пенки наслаждений снимать буду я! И как можно чаще вводите меня в разработку таких красоток, как вчерашняя турчанка! Такую девочку надо еще поискать. А найди ее кто-то, на вас не работающий, так вы же сами его к ней и не подпустите, потому как она — объект вашей оперативной заинтересованности! И что б я делал без вас, дорогие мои операторы?! Воистину:“плыть по течению особенно легко при попутном ветре”.Вы — тот самый ветер, который надувает мои паруса…»

Повеселев от оценки собственной роли в контрразведывательных мероприятиях и воспоминаний о вчерашнем событии, Аристотель бросил бритву на стеклянную доску, выбежал из ванной комнаты и схватил лежащую на письменном столе визитную карточку.

«Надо же придумать такую должность — помощник советника по этническим вопросам! Наверняка на дипломатическую службу она попала по блату. Интересно, кто ее спонсор? Да, облагодетельствовать такую кошечку — одно удовольствие. А коль скоро филантропия сегодня не в моде, то какой же страстной должна была быть ее благодарность? Стоп! Казаченко что-то там говорил о ее муже, “шишкаре” в посольской резидентуре, он — основная цель разработки. Ничего, доберемся и до него! Будем продвигаться к мужу не торопясь, короткими перебежками, а лучше — ползком. Сначала раскрутим роман с турчанкой, а Казаченко подождет! Дольше едешь — больше командировочных. Это — аксиома!

Вообще, черт возьми, как удивительно устроен этот мир! Ах, Ширин, Ширин! Стоило нам встретиться с тобой глаза в глаза, как мы сразу поняли, что наш роман состоится! Не будь я связан заданием, не будь “наружки” вокруг, — а то, что она была, сомнений быть не может, зря я, что ли, четверть века отпахал на генерала Карпова, — мы бы с тобой, моя красавица, уже через десять минут мчались ко мне домой!