Сага о носорогах - [13]

„Я убежден, что пока существуют такие люди, как Солженицын, придется сохранить исправительные колонии. Возможно, следует несколько улучшить их охрану с тем, чтобы лица, подобные Солженицыну, до тех пор, пока они не перевоспитаются, не могли бы оттуда выйти".

Не знаю, что он за журналист - этот писака, но вот по части сыскной и тюремной чувствуется явный профессионализм.

Думаю, что Испания должна знать своих негодяев : его имя - Хуан Бенет.

5

У этого итальянского гида лицо Савонаролы и повадки комиссара времен гражданской войны. Презрительно кивая в сторону храма святого Петра, он отрывисто спрашивает:

- Что вы на это скажете?

- Прекрасно, - ничего не подозревая, отвечаю я, - поразительно гармонично!

- Гармония - это для буржуазных эстетов, - пренебрежительно пожимает плечами он, - для нас - людей прогресса это прежде всего памятник тиранической эксплуатации человека человеком.

- ?!..

Этот интеллигентный вандал, еще не придя к власти, уже готов нажать рычаги бульдозера, чтобы в любой момент снести с лица земли славу Италии и воздвигнуть на ее месте многоквартирный курятник, который развалится в промежутке между двумя муниципальными выборами. Можно себе представить на какие социальные художества способен этот „реформатор", окажись он вскоре у кормила правления!

6

Они слушают меня угрюмо, настороженно, как бы заранее не принимая моих доказательств. Потом один из них - с беспорядочно взбитой шевелюрой до плеч - задиристо выдвигается мне навстречу:

- Что вы нам все твердите: „свобода", „свобода"! Свобода умирать с голода и быть безработным - это тоже свобода, но кому она выгодна?

Знакомые речи! У меня на родине меня пичкали ими более сорока лет, но там, к счастью, эта наивная демагогия давно уже не принимается всерьез ни пропагандистами, ни слушателями, а вот здесь в свободном мире, поди ж ты, она в самом ходу.

Мой друг - Наум Коржавин - в таких случаях отвечает со свойственной ему поэтической лаконичностью:

- Что такое свобода? А вы потеряйте ее, тогда узнаете.

К тому же, удивительное дело! - когда ретроспективно оглядываешь историю, то убеждаешься, что перед Человеком во все века вставала одна и та же дилемма: Свобода или Хлеб - с вытекающей из нее последовательной закономерностью: если человек выбирал Свободу, он обязательно имел Хлеб; если же он выбирал Хлеб, он тут же терял и то и другое.

К сожалению, человек, чаще всего выбирал и продолжает выбирать - Хлеб.

7

Как палит корсиканское солнце! И как приятно сидеть в это время дня под тентом случайного кафе, потягивая белое вино и запивая его минеральной водой со льдом. Народ на Корсике, хотя и горячий, но дружелюбный, улыбчивый, всегда расположенный к застолью и собеседованию.

К моему столику подсаживаются двое. Оба лет тридцати, поджарые, мускулистые, в рабочих, заляпанных раствором комбинезонах. Заказывают аперитив и тут же поворачиваются ко мне:

- Месье - иностранец? - радушно улыбаясь, спрашивает тот, что сидит напротив меня. - Я угадал?

- Совершенно верно.

- Наверное, немец?

- Нет, русский.

- Вы здесь на вакансах?

- К сожалению, эмигрант.

Продолжая улыбаться, он сокрушенно покачивает головой:

- И кто только вас сюда звал, ехали бы лучше в Америку, там вас скорее поймут, они привыкли, у них там сброд со всего света. Если уж вам в Советском Союзе было плохо, то и здесь вас ничего хорошего не ждет. Вы скоро увидите, каково живется простому человеку в капиталистическом раю.

- Увы, в социалистическом еще хуже.

- Это страшные сказки для маленьких детей.

- Надеюсь вы слышали про ГУЛаг, со временем у вас может случиться то же самое.

Его улыбка становится все шире и дружелюбнее и только уши мешают ей раздвинуться еще шире:

- И чем скорее, тем лучше, мы станем тогда надежными надзирателями для таких, как вы. Вот и все.

8

Из газет: По сообщению „Вашингтон пост" „Сенатор Фулбрайт считает, что радиостанции „Свобода" и „Свободная Европа" являются сеятелями недоверия, вражды и ненависти и призывает американское правительство закрыть эти источники дезинформации времен холодной войны".

От русского слушателя в „Вашингтон пост": „Уважаемый господин редактор! Недавно, в еженедельнике „За рубежом" мы прочитали перепечатанную из Вашей газеты статью сенатора Фулбрайта. Выступления этого убеленного сединами государственного мужа ценятся у нас наряду с трудами таких маститых советских международников, как Юрий Жуков, Николай Грибачев и Валентин Зорин. Но, к сожалению, в его публикациях порою проскальзывают нотки оппортунизма, а то и прямого капитулянтства. Красноречивым тому свидетельством может служить и вышеозначенная статья.

Господин Фулбрайт, к примеру, пишет: „Известие о том, что Россия организовала радиостанцию „Освобождение Америки" с целью демонстрации наших недостатков и разжигания недовольства в нашей стране, едва ли было бы встречено в Соединенных Штатах с удовольствием".

Эта, прямо скажем, безответственная гипотеза равносильна обвинению нас в классовом отступничестве и ревизионизме. Очень жаль, но мы должны поправить господина Фулбрайта: такая станция у нас существует и носит вполне недвусмысленное название „Мир и прогресс". Ее многочасовое вещание на всех основных языках мира, в том числе и на английском, с отдельной американской редакцией, известно прогрессивной общественности во всем мире. Мы никогда не прекращали и не прекратим беспощадной идеологической борьбы с американским империализмом, судом Линча, угнетением и нищетой негритянского рабочего класса в Америке. Мы призывали и будем призывать трудовой народ США к свержению ненавистной ему власти империалистического капитала, ибо, как справедливо писала газета „Правда": „Борьба между пролетариатом и буржуазией, между мировым социализмом и империализмом будет идти вплоть до полной и окончательной победы коммунизма в мировом масштабе".