Сага о людях из Лаксдаля - [29]

Торлейк сказал:

– Я не торговец лошадьми, так что этих лошадей ты не получишь никогда, хотя бы ты дал мне тройную цену.

Эльдгрим сказал!

– Поистине не лгут те люди, которые говорят, что ты горд и упрям. Я хотел бы, чтобы ты получил меньшую цену, чем та, что я тебе предложил, и все же должен был бы отдать коней.

Торлейк сильно покраснел при этих словах и сказал:

– Тебе придется, Эльдгрим, пойти еще дальше, если ты хочешь заставить меня отдать тебе лошадей.

Эльдгрим сказал:

– Тебе кажется неправдоподобным, чтобы я одержал верх над тобой, однако этим летом я приеду, чтобы посмотреть коней, кому бы из нас ни суждено было владеть ими в будущем.

Торлейк сказал:

– Приезжай, но только не угрожай мне перевесом своих сил.

После этого они прекратили разговор. Люди, которые слышали это, говорили, что ни один из них при этой беседе не остался в долгу. Затем люди отправились домой с тинга, и все было спокойно.

Однажды ранним утром один человек в Хрутсстадире у бонда Хрута, сына Херьольва, отлучился на некоторое время. И когда он вернулся, Хрут спросил его, нет ли чего-нибудь нового. Тот отвечал, что не может рассказать ни о каких новостях, но сказал, что видел человека, который верхом пробирался вброд туда, где находились кони Торлейка, и там этот человек спешился и что-то делал около лошадей. Хрут спросил, где пасутся лошади.

Работник отвечал:

– Они снова выбрали неплохой луг, они паслись на твоих лугах недалеко от изгороди.

Хрут сказал:

– Это правда, что мой родич Торлейк не стесняясь выбирает пастбище, где ему нравится, и я не думаю, что коней прогонят по его приказанию.

После этого Хрут вскочил, в рубашке и полотняных штанах, и набросил на себя серый плащ и взял в руки большую секиру с рукояткой, отделанной золотом, которую подарил ему конунг Харальд. Он вышел довольно быстро и увидел, что какой-то человек проехал верхом вместе с лошадьми около изгороди. Хрут вышел ему навстречу и увидел, что это Эльдгрим гнал коней. Хрут его приветствовал. Эльдгрим ответил на его приветствие, но не сразу. Хрут спросил, куда он гонит коней. Эльдгрим отвечал:

– Я не хочу от тебя ничего скрывать, хотя знаю о твоем родстве с Торлейком. Я угоняю коней, с тем чтобы никогда их ему не отдавать. Я выполнил также то, что обещал ему на тинге, – не явился за конями с большим числом людей.

Хрут сказал:

– Нет большой храбрости в том, чтобы забрать лошадей, пока Торлейк лежит в своей постели и спит. Ты лучше выполнишь то, что вы с ним вместе порешили, если встретишься с ним, прежде чем уехать отсюда с конями.

Эльдгрим сказал:

– Дай знать Торлейку, если хочешь, так как ты видишь, что я к этому готов и что мне будет приятно встретиться с ним.

И при этом он взмахнул крючковатым копьем, которое держал в руках. У него был также шлем на голове, за поясом – меч и на боку – щит. Он был в кольчуге.

Хрут сказал:

– Я лучше попытаюсь сделать что-либо другое, чем ехать в Камбснес, потому что я тяжел на подъем. Но я не позволю ограбить Торлейка, если смогу этому помешать, хотя наше родство для меня не слишком много значит.

Эльдгрим сказал:

– Не думаешь ли ты отнять у меня коней?

Хрут отвечал:

– Я дам тебе других племенных коней, если ты отпустишь этих, хотя возможно, что мои окажутся не такими хорошими, как эти.

Эльдгрим сказал:

– Ты красно говоришь, Хрут, но раз уж я наложил руку на коней Торлейка, ты их у меня не отнимешь ни подкупом, ни угрозой.

Тут Хрут отвечал:

– Я думаю, что ты избираешь для нас обоих такой путь, который окажется самым опасным.

Эльдгрим хотел на этом кончить и погнал коня. Однако когда Хрут это увидел, он взмахнул секирой и ударил Эльдгрима между лопаток, так что кольчуга лопнула и секира рассекла спину и грудь. Эльдгрим упал мертвый с коня, как и следовало ожидать. Затем Хрут прикрыл его тело. Это место к югу от Камбснеса называется Эльдгримс-хольт (холм Эльдгрима).

После этого Хрут поехал вниз в Камбснес и рассказал Торлейку, что произошло. Того охватил гнев, и он решил, что это событие означает для него большой позор, хотя Хрут думал оказать ему дружескую помощь. Торлейк сказал, что с ним поступили плохо и что ничего хорошего нельзя ожидать от него в ответ. Хрут сказал, чтобы он делал как знает. Они расстались недружелюбно. Хруту было восемьдесят лет, когда он убил Эльдгрима, и этот поступок придал ему величия. Торлейку не казалось, что заслуги Хрута возрастают, если его поступок превозносится всеми. Он был уверен, что сам бы победил Эльдгрима, если бы они друг с другом померились силами, потому что Эльдгриму не было суждено большой удачи.

И Торлейк отправился к Коткелю и Гриме, которых он поселил на своей земле, и попросил их сделать что-нибудь такое, что навлекло бы позор на Хрута. Они охотно дали согласие и сказали, что они совершенно готовы к этому. Затем Торлейк возвратился домой.

Вскоре после этого они отправились в путь, Коткель, Грима и их сыновья. Это было ночью. Они приехали ко двору Хрута и приступили там к великому колдовству. И когда понеслись колдовские звуки, то люди, которые находились в доме, не могли понять, что это означает. Но пение их дивно было слушать. Один только Хрут знал, что это за звуки, и запретил всем выглядывать из дома этой ночью.