Сага о копье: Омнибус. Том II - [14]

— Я сейчас вернусь, — сказала она и, улыбнувшись, юркнула в кухню прежде, чем Речной Ветер успел открыть рот.

На другом конце зала снова зазвучал голос Отика, то и дело прерываемый громким стуком: недовольный тем, что его рассказ был прерван в самом интересном месте, Отик, пытаясь восстановить порядок, стучал по полу своей тростью — самым страшным оружием, оставшимся в Утехе. Хозяин таверны прихрамывал на одну ногу, и об истории своей хромоты любил рассказывать ничуть не меньше. По его словам выходило, что он был ранен в дни падения города, когда в одиночку отбивался от наступающей армии драконов.

Тика схватила в кухне тарелку с картофелем и вернулась в зал, по пути удостоив Отика осуждающим взглядом. Ей была известна прискорбная правда о том, при каких обстоятельствах Отик повредил ногу: это произошло, когда его вытаскивали из подпола, где он прятался от нападавших чудовищ. Впрочем, Тика никогда и никому не рассказывала об этом. В глубине души она любила старого болтуна как родного отца. Он взял ее к себе, когда она осталась круглой сиротой, вырастил и дал ей возможность честно трудиться, ибо в противном случае она была бы вынуждена зарабатывать себе на жизнь воровством. Кроме того, обычно бывало вполне достаточно просто намекнуть Отику, что она знает, как все случилось на самом деле, — как правило, этого было довольно, чтобы Отик окончательно не заврался.

Когда Тика снова вошла в зал, посетители вели себя на удивление тихо, так что у нее появилась возможность спокойно поговорить со своим старым другом.

— Как поживают Золотая Луна я ваш сынишка? — заметив на себе испытующий взгляд. Спросила она наигранно беспечно.

— Чудесно — они шлют тебе свою любовь, — негромко ответил Речной Ветер своим глубоким голосом. — Мой сын… — в глазах его блеснула гордость, — ему всего два года, но он уже вот такого роста, — он показал рукой, какого именно, — и на коне сидит получше многих воинов.

— Я думала, Золотая Луна приедет вместе с тобой, — сказала Тика с легким вздохом, который, однако, не предназначался для ушей вождя.

Рослый варвар выдержал паузу, а потом, глядя на Тику со странным выражением темных глаз, ответил:

— Боги подарили нам еще двоих.

— Двоих? — Тика сначала не поняла, но тут же ее осенило. — Двойня! — воскликнула она радостно. — Как Карамон и Рейст…

Тика прикусила губу.

Нахмурившись, Речной Ветер начертал в воздухе магический знак, отводящий беду.

Тика вспыхнула и потупилась. В ушах у нее шумело, и от духоты немного кружилась голова. Сглотнув горькую слюну, она через силу продолжила расспросы о Золотой Луне и некоторое время даже выслушивала ответы.

— …В наших краях по-прежнему мало жрецов, — говорил Речной Ветер. — Многие, очень многие уже обратились в новую веру, но свет ее еще не до конца озарил нашу землю. Луна немало делает во благо новой веры, мне кажется порой, что она чересчур устает, и тем не менее она хорошеет с каждым днем. А у детей, у обеих наших малюток, такие же золотистые волосы, как у нее…

Дети… Тика печально улыбнулась. Увидев выражение ее лица, Речной Ветер прервал рассказ. В молчании он доев картофель, затем отодвинул от себя тарелку.

— Поверь, я счастлив видеть тебя и очень рад нашей встрече, — сказал он, — но я не могу остаться здесь надолго. Я должен быть вместе со своим народом.

Когда я увижу Кара…

— Сейчас проверю, готова ли для тебя комната. — Тика поспешно вскочила, задев при этом стол, отчего вино из кружки Речного Ветра выплеснулось через край. — Этот овражный гном давно уже должен был все приготовить. Не иначе как маленький негодяй просто где-то завалился спать…

Она порскнула вон из зала, но подниматься наверх в комнату не стала. Выйдя на улицу через черный ход, она остановилась у дверей кухни и почувствовала, как прохладный ночной ветерок обласкал ее пылающие щеки. Глаза Тики всматривались в темноту.

— Пусть он уедет! — прошептала она. — Пожалуйста…

Глава 2

Пожалуй, больше всего Танис боялся увидеть таверну «Последний Приют».

Тогда, чудной осенью три года назад, все началось именно здесь. Сюда он, Флинт и неунывающий кендер Тассельхоф Непоседа пришли той осенней ночью на встречу со старыми друзьями. Здесь его мир перевернулся вверх тормашками, да так никогда и не выровнялся.

Однако, чем ближе полуэльф приближался к постоялому двору, тем слабее становились его страхи. Все вокруг переменилось так сильно, что Танису казалось, будто он очутился в каком-то незнакомом месте, а не на родине, которая накрепко запечатлелась в его памяти прежней милой Утехой. Город располагался теперь на земле, а не на ветвях гигантских валлиновых деревьев, В нем появилось много новых построек, особенно гостиниц и постоялых дворов, в которых могли бы разместиться все гости Утехи — торговцы и путешественники, в огромном количестве странствующие из конца в конец по всему континенту. Шрамы недавней войны, как и память о ней, были тщательно спрятаны, скрыты подальше от глаз.

А вот и «Последний Приют». Дверь таверны распахнулась, и прямо под ноги коня легла узкая дорожка желтоватого света — словно приглашение войти. Из таверны донеслись голоса и смех, и воспоминания снова тяжелой волной окатили Таниса, отчего он невольно втянул голову в плечи.