Сага о Хрольфе Жердинке - [4]

Между Скъёльдунгами и Инглингами никогда не было дружбы, зато немало крови пролилось между ними. А еще лежала между ними земля гетов. Более малочисленные, чем их соседи, геты стремились быть в мире и с теми и с другими или, на худой конец, вести двойную игру. Но сами по себе гетские воины были далеко не самыми слабыми. Из их народа происходит тот славный муж, которого в Англии называют Беовульфом.

Так обстояли дела в те времена, когда Фроди Миротворец стал конунгом Дании. Множество разных историй рассказывают о нем и о том, как он, действуя то силой, то хитростью, достиг престола и затем установил такие законы, что мир воцарился по всей стране, да такой прочный, что, говорят, юная дева с полной торбой золота могла без страха пересечь всю Данию из конца в конец. Но и во Фроди была та же жадность, что и во всех Скъёльдунгах, жадность, за которую изгнали некогда Хермода, его предка, с высокого престола в Лейдре в лесные дебри. Много есть преданий о гибели конунга Фроди, но скальдам больше всего нравится такое: Пришел корабль из Норвегии, привез на продажу невольников, горцев, захваченных в плен. Среди рабов выбрал для себя конунг Фроди двух юных дев огромного роста. Волосы были у них долгие, черные и спутанные, скулы — высокие, рот и нос — широкие, глаза — раскосые, а одеты они были в гнилые шкуры. Сами себя они называли — а голос у них был то твой гром — Фенья и Менья. Купцы рассказали Фроди, сколько людей погубили эти девы, прежде чем удалось их связать, рассказали и о том, что природа их не человечья, а происходят они из рода великанов-ётунов. Мудрец пытался предостеречь конунга, говорил ему, что никогда бы не удалось схватить великанш, если бы на то не было воли Норн. Но не послушал конунг своего мудреца.

Была у конунга Фроди ручная мельница, звалась она Гротти. Откуда взялась та мельница, никто не знал — может, из одного из тех огромных дольменов, что стоят по всей Датской земле. (Кто сложил те дольмены — неизвестно, и самое имя тех людей давно забыто.) Некогда одна колдунья сказала конунгу, что эта мельница способна намолоть все, что ни пожелаешь, да только никому не под силу было сдвинуть верхний жернов с помощью дубовой рукояти. Вот и подумал конунг: может, девы-великанши справятся с этой работой.

И правда, хватило им на это сил. Запер их конунг Фроди в темном амбаре, где стояла чудесная мельница. Вот как поется в древней песне о том, что случилось дальше:

Вот появились в палатах конунга вещие девы

Фенья и Менья.

Фроди они,

Фридлейва сыну,

сильные девы,

отданы в рабство.

К мельнице их подвели обеих,

жернов вращать велели тяжелый.

Не дал им Фроди на миг передышки,

пока они песню ему не запели.

Начали песню,

прервали молчанье:

«Поставим-ка жернов,

камни поднимем!»

Дальше молоть повелел он девам.

Пели, швыряя вертящийся камень,

спали в тот час челядинцы Фроди;

молвила Менья,

молоть продолжая:

«Намелем для Фроди богатства немало,

сокровищ намелем на жернове счастья:

в довольстве сидеть ему,

спать на пуху,

просыпаться счастливым:

славно мы мелем!

Никто здесь не должен зло замышлять,

вред учинять иль убийство готовить;

рубить не пристало острым мечом даже брата убийцу,

в узах лежащего!»

Он им сказал:

«Срок вам для сна —

пока куковать не кончит кукушка иль, замолчав,

опять не начнет!»

«Фроди, ты не был достаточно мудр,

приязненный к людям,

рабынь покупая:

ты выбрал по силе,

судил по обличью,

да не проведал,

кто они родом.

Хрунгнир с отцом храбрейшими были,

но Тъяцци мог с ними в силе тягаться,

Иди и Аурнир родичи наши,

ётунов братья,

мы их продолженье.

Гротти не вышла б из серого камня,

камень бы твердый земли не покинул,

так не мололи бы великанши,

когда б волшебства не было в мельнице.

Мы девять зим,

подруги могучие,

в царстве подземном росли и трудились:

нелегкое дело девам досталось —

утесы и скалы мы с места сдвигали.

Камни вздымали на стену турсов так,

что вокруг содрогалась земля,

так мы швырнули вертящийся камень,

что впору мужам лишь было схватить его.

За этим вослед мы,

вещие девы,

в Швеции вместе вступали в сраженья:

рубили кольчуги,

щиты рассекали,

путь через войско себе пробивая.

Конунга свергли,

сражаясь за Готторма,

смелому князю помочь мы смогли:

не было мира до гибели Кнуи.

Так, дни за днями мы доблестно бились,

что слава пошла о сраженьях наших:

мы копьями там кровь проливали,

мечи обагряли вражеской кровью.

Вот мы пришли к палатам конунга,

мы обездолены,

отданы в рабство:

холод нас мучит и ноги ест грязь,

мы жернов вращаем,

нам плохо у Фроди!

Рукам дать покой бы,

жернов не двигать,

смолола я больше,

чем было мне сказано!

Нельзя дать покой рукам,

пока вдоволь помола для Фроди мы не намелем!

В руки бы дали крепкие древки,

мечи обагренные!

Фроди, проснись!

Фроди, проснись,

если хочешь ты слышать старые песни и древние саги!

От палат на восток вижу я пламя,

то весть о войне,

знак это вещий;

войско сюда скоро приблизится,

князя палаты пламя охватит.

Ты потеряешь

Лейдры престол,

червонные кольца и камень волшебный.

Девы, беритесь за рычаги!

Нам здесь не согреться кровью сраженных.

Сильно молоть я постаралась,

видя грядущую гибель для многих,

прочь с основанья,

в ободьях железных,

сброшена мельница,

мелем мы снова!