Сага о Хельги - [33]

Ярл Эйрик подал сигнал всем остановиться, а сам направил свой корабль к кораблю Олафа. Затем, после короткой беседы, корабль Олафа двинулся к преграждающим им путь драккарам.

— Кто вы и кто ваш предводитель? — спросили с корабля Олафа.

В ответ им сказали:

— Мы викинги с Йомсборга, и наш предводитель — ярл Сигвальди сын Струт Харальда. А теперь назови себя, тот, кто взял добычу в наших землях и надеялся уйти незамеченным.

— Я конунг свеев, и зовут меня Олаф сын Эйрика Победоносного. И не слыхал я о том, что викинги с Йомсборга теперь стоят на защите вендских земель. Слыхал я зато, что повелителем у них — конунг Свейн, которому с недавних пор я подарил мир.

— Привет тебе, конунг Олаф, — раздался голос с корабля посередине реки. — Я — Сигвальди ярл, и рад я тебя видеть. Но нет ли с тобой Эйрика сына Хакона Злого, того, что изгнан из своей страны?

— Ярл Эйрик сейчас сопровождает меня, — ответил Олаф. — А какое у тебя к нему дело?

— Вот уж скоро с десяток лет, как у нас, йомсвикингов, есть дело к ярлу Эйрику. Но оно не касается тебя, конунг Олаф. Оставь добычу, взятую утром, и мы пропустим тебя в твои земли, — предложил Сигвальди.

— А что будет с ярлом Эйриком? — спросил Олаф.

— Он будет нашим почетным гостем до тех пор, пока не поклянется, что не сделает вреда Олафу Трюггвасону Норвежскому. Потом и он будет волен идти на все четыре стороны. Нам очень дорого встает содержать пленников знатного рода.

— Да уж, немало у вас в том опыта, — рассмеялся Олаф. — Только конунгу Свейну, когда гостил он у вас, пришлось жениться, чтобы вновь обрести свободу. А в твои клятвы, что ярл Эйрик сможет пойти, куда вздумает, верится с трудом. Не слышал я, Сигвальди ярл, чтобы о тебе говорили, как о человеке для которого клятва дороже золота. Верно, не встречал я тех, кто знал тебя поближе. — И с этими словами Олаф приказал развернуть корабль и повел его навстречу кораблю Эйрика.

Они стали борт к борту, и ярл с конунгом говорили так, чтобы их никто не слышал. Затем велели они своим кораблям строиться клином. И первым шел корабль Олафа, потому как у него были самые высокие борта. Затем шли корабли Эйрика и Гудбранда, затем — три корабля Олафа, а затем — два корабля с людьми Эйрика и два — с людьми Олафа. В пятом ряду встали два корабля, что дала Олафу его мать, Сигрид, и два корабля Олафа.

Клином построились они так быстро, что на кораблях йомсвикингов не успели опомниться, как увидели, что враги идут прямо на них. Олаф держал ближе к левому берегу, так что острие клина пришлось бы между четвертым и пятым слева кораблями йомсвикингов.

Хельги, который сидел на веслах, спросил Кетиля:

— У них на восемь кораблей больше. Кто победит?

На это Кетиль, стоя на носу с копьем и щитом, ответил:

– Мы идем по течению, и мы построились клином. Йомсвикинги стоят в один ряд, и я вижу, что, чтобы не выгребать против течения, их корабли бросили якоря, которые они теперь быстро поднимают. Они не успеют перестроиться, и мы сможем прорваться сквозь их строй. А там, глядишь, и стемнеет. Это будет славная битва.

Рагнар Лысый с кормы добавил:

— Это будет славная битва, потому что короткая. Девять лет назад дрались мы с ними полдня. У меня пересохло в горле, но бочонок с пивом оставался на носу нашего корабля, а у мачты шла знатная драка. Помнишь, Гудбранд? — спросил он.

— Да, я помню, как ты под конец схватил кормовое весло и начал им махать, так что люди падали в воду и справа, и слева. А потом, когда мы очистили корабль от данов, ты схватил бочонок и выпил его до дна. Не оставил нам не капли, — рассказал Гудбранд.

— Да, жажда тогда была сильная… Держитесь крепче все! Поднять весла! — крикнул Рагнар.

Хельги, как и все другие гребцы, поднял свое весло над бортом и упер рукоять в дно корабля. Впереди послышался треск. Это корабль Олафа шел борт к борту с кораблем йомсвикигов. Те не успели набрать скорость, и их корабль еще плохо слушался кормила. Потому они гребли, что есть силы. Теперь корабль Олафа сломал им несколько весел по левому борту, а поднятые вверх весла сбили кого-то с носа в воду. Послышались крики, но копий никто не бросил ни с той, ни с другой стороны.

Затем корабль Гудбранда прошел по правому борту того же корабля йомсвикингов. Снова послышался треск ломаемых весел. Хельги видел, как слева от него появился борт вражеского корабля с вывешенными над ним щитами, потом почувствовал, как его весло обо что-то ударилось. Пришло время для ближнего боя, и Хельги пригнулся, ожидая, что вот-вот в них полетят копья, но кроме ругани ничего не услышал. Еще мгновение, и корабль йомсвикингов оказался у них за кормой. Рагнар крикнул им, чтобы налегли на весла. Еще три десятка гребков — и все их корабли прошли сквозь строй вражеских драккаров. Йомсвикинги не приняли боя.

— Почему они на нас не напали? — спросил Гудбранда Харальд Заяц, а у многих других людей в команде лица казались удивленными.

— Не думали они, что станем мы сражаться, — ответил Гудбранд. — Полагали они, что мы оставим им всю добычу и сторгуемся на то, чтобы уйти подобру-поздорову. Но из Сигвальди плохой вождь — хитростью не заменишь доблести. Ежели бы на его месте был хотя бы Кетиль, то мы бы уже дрались против двух кораблей сразу или безоружные шли бы по берегу пешком.