Сага о Хальве и воинах Хальва - [5]

Другое радует

всего более:

Асмунда бедам

не вечно спать.

Трое погибло

из этого войска

сыновей Эйнева,

но один живёт.

Утстейн сказал, когда Ульв сравнил себя с ним и стал подстрекать его:

Встанем и выйдем

отсель наружу

и там крепкими

щитами стукнемся.

Думаю, в шлемах

пришли сюда

в земли датские

дисы наши.

Ульв сказал:

Давно уж мертвы

все ваши дисы,

счастье, скажу я,

воинов Хальва оставило.

Снилось мне утром,

отпрыски наши

верх получали,

где б вы не являлись.

Утстейн сказал:

Победы я жду

лучшей намного,

чем Ульв желать

захотел бы Стейну.

У вас будет вскоре

на сходке мечей

череп разрублен,

окровавлена шея.

Ульв сказал:

Верх одержат

Ульва сыны:

Эрнольв и Одд,

Ати Чёрный,

Бёрк и Брюньольв,

Буи, Хардскави,

Рауд Сильный,

коль ты попытаешься.

Утстейн сказал:

Стейну со Стари

не показалось бы

страшным биться

с сынами Ульва,

нужно бы было

нашему брату

с тебя, засранца,

спесь посбивать.

Не показалось

Хрокам и Хальвдану

опасным с трусами

в битве встретиться,

когда вчетвером

мы положили

восьмерых ярлов

у Анниснеса.

Выходите на битву,

Ульва сыны,

восемь воинов,

с одной головою.

Не убежит Стейн,

хоть и имеет

несколько меньше

народу в войске.

Хальв, снилось мне,

побуждал меня к битве;

сказал храбрый конунг,

что мне посодействует, —

был ко мне князь

добрым во сне, —

где бы мы битву

не проводили.

Тогда сыновья Ульва и Утстейн вышли и начали сражаться. Утстейн убил всех сыновей Ульва, потом предстал перед конунгом и сказал:

Вот я пришёл

Ульву сказать,

что его сыновья

побиты лежат.

Теперь же, Эйстейн,

ступай, коли хочешь,

дальше испытывать

дерево копий.

Эйстейн сказал:

Сам воздержусь

испытать подобное:

воины Хальва

лучше других.

Из людей, знаю я,

ты наилучший,

убил, самый храбрый,

один восьмерых.

Утстейн сказал:

Всех бы мечом

Эйстейна людей

порубил я

в мере такой же,

если б нужду

в сей работе видел,

иль прежде к нам

отнеслись бы плохо.

Силой не хочет

никто со мной меряться,

ибо мне смолоду

век был суждён.

Тяжко на сердце

в груди с той поры,

как в юности Один

мне посодействовал.

16. О Хроке Чёрном

Хрок Чёрный был с конунгом Хаки. Дочерью конунга Хаки была Брюнхильд. Свейном Победоносным звали конунга, который сватался к Брюнхильд, однако конунг Хаки отказал ему. Свейн дал обет убить того человека, который женится на Брюнхильд, а также и её отца. Хедином звали ярла конунга Хаки, а Вивиль был его сыном. Он посватался к Брюнхильд, и она была ему обещана, если он защитит страну от Свейна.

Хрок Чёрный был там неизвестен, его никто не признавал, и сидел он на месте гостей. Однажды было так, что дружина отправилась на охоту, а женщины — в орешник. Брюнхильд, дочь конунга, увидела, что у одного дуба стоит высокий человек. Она услышала, как он сказал:

Теперь расскажет

Хамунда сын,

каков был род

наших братьев:

отец мой намного

превосходил,

ястреб по духу,

вашего Хаки.

Нет пожелавших

сравниться с Вивилем,

хотя он Хамунда

стада стерёг.

Не видел я там

свинопаса

трусливее

наследника Хедина.

Век мой был

лучше намного,

когда за мудрым

мы Хальвом следовали.

Вместе рождали

одно решение,

опустошали

другие страны.

Было у нас

ястребиное войско,

там, где мудрец

добивался славы.

Шли мы с победами

в серых шлемах,

гордые, по

девяти отчизнам.

Хальва видел я,

с двух рук рубившего,

не было князю

щита защиты.

Не найти человека,

иди хоть сколько,

с сердцем вернее

и более мужественным.

Болтают люди,

те, кто не ведает,

что Хальва слава

мирилась с глупостью.

Тот не знал

конунга халейгов[9],

кто глупую силу

ему приписывает.

Он воинам смерти

велел не бояться,

речей малодушных

не говорить.

Не должен был тот

за князем следовать,

кто его судьбы

не мог выдержать.

Стонать не должны,

хоть бы рану великую

получили в атаке

друзья предводителя,

раненья свои

не перевязывали,

пока в новый день

тот же час не настанет.

Велел взятых с бою

к слёзам не нудить,

мужним жёнам

вред не чинить.

Дев любых сватал,

платя приданое

прекрасным золотом,

с отцом советуясь.

Столь много не было

людей на палубах,

чтоб обратились

пред ними мы в бегство,

хоть много войско

имели меньшее:

одиннадцать

на одного.

Была наша доля —

победы одерживать,

где б ни стучали

защитою Хильд[10];

одного я знаю

князя столь храброго:

конунга Сигурда

из палат Гьюки.

Много было

мужей на судне

добрых и храбрых

с самим князем:

Бёрк и Брюньольв,

Бёльверк и Хаки,

Эгиль и Эрлинг,

сыновья Аслака.

Людей всех дороже

были мне

Хрок, мой брат,

и Хальв конунг,

Стюр и Стейнар,

сильные оба,

в решеньях быстрые,

сыновья Гуннлёд.

Хринг и Хальвдан,

ястреба два,

правые судьи.

Даг Гордый,

Стари и Стейнгрим,

Стюр и Гаути.

Ввек не найдешь

ты красивее воина.

Хаук и Валь

в походе морском

отважные оба,

друзья конунга.

Мало достойней

воинов у князя,

кажется, есть

во владеньях Хаки.

Не был, думаю,

в этом войске

трусом никто

из моего рода.

Меня они звали

самым удалым,

ведь каждый другому

хвалу подыскивал.

Знамя нёс Вемунд,

поднять посмевший,

Бьёрн и Берси,

перед будлунгом.

Выстраивал своё

наипрекраснейшее

войско ловдунг,

пока был жив[11].

Не так насладился

веком, как должно,

защитник страны

блещущий подвигами.

Двенадцать зим

князь воевал,

а тридцать было,

когда он умер.

Вот почему

много ночей

мало я сплю

и много бодрствую:

брат мой был

должен сгореть

живым в огне

с воинами конунга.

Был тот день мне

наипечальнейшим

из всех в мире,

как людям ведомо.

Полагаю, с тех пор

мы довольны не будем,

пока не последуем

за верными родичами.