Сага о Гильгамеше - [56]

       Энкиду так понравились эти стихи, что он в восторге захлопал в ладоши и принялся шарить по своей одежде, ища, чем бы отблагодарить ниппурского златоуста. Но увы, при нём было только оружие и пара амулетов. С досады он вытащил из чехла медный нож и положил его в корзину.

      -- Зачем ты сделал это? - спросил Гильгамеш, поражённый его щедростью.

      -- Этот человек заслужил награду своим искусством, - ответил Энкиду.

      -- Если тратиться на каждого горлопана, мы можем остаться без оружия, - проворчал вождь, с презрением глядя на оборванного стихотворца.

       Они пошли дальше и наткнулись на весёлое празднество. Над улицей был протянут длинный полог, стояли столы со свежей водой и сикерой, играли музыканты, плясали бойкие парни с раскрасневшимися девушками. Вокруг сновали ватаги ребятишек, ходили разморённые стражники, неспешно прогуливались богачи с разодетыми в пух и прах жёнами. Не смолкал громкий смех, звучала разудалая песня.

      -- Всяк в Ниппуре тих и кроток,

      -- Нету здесь крикливых глоток,

      -- Будь ты деспот или вор,

      -- Клеветник иль бузотёр,

      -- Быстро бог тебя уймёт,

      -- Сеть накинет, унесёт,

      -- Нет здесь места злу и смуте,

      -- Ибо бог здесь правду судит.

      -- Без Энлиля, бога жизни,

      -- Пусто было бы в отчизне,

      -- Все селенья, города,

      -- Все загоны и стада,

      -- Реки, тучи и вода

      -- Не возникли бы тогда.

      -- Все растения, все злаки

      -- Не родились бы без влаги,

      -- И кедровых рощ доныне

      -- Не имелось бы в помине.

       Гильгамеш и Энкиду выпили по кубку сикеры, полюбезничали с хорошенькими горожанками и, разузнав последние новости, покинули торжество.

       Идя по улице, они замечали следы разрушений, оставленные армиями Ура и Киша. Хотя следы эти были немногочисленны, на фоне всеобщего благоденствия они особенно бросались в глаза. Опытный взгляд Гильгамеша выхватывал глубокие рубцы на стенах домов, копоть от пожарищ, искромсанные деревья и втоптанный в землю кустарник. Лучше, чем самый достоверный свидетель, приметы эти говорили ему об ожесточении боя. Читая по ним, Гильгамеш заключил, что воины Месанепадды не смогли прорваться в город через ворота, и поэтому направили главный удар на пристань. Высадившись с кораблей, они принялись теснить ратников Акки к центру, загоняя их в Горный дом. Скорее всего, на улицах действовали наиболее боеспособные отряды Ура, составленные из лучников, пращников и щитоносцев, в то время как сутии отвлекали главные силы, штурмуя стены. Обложив со всех сторон незащищённое укреплениями святилище Энлиля, захватчики принудили воинов Киша к сдаче, угрожая в противном случае поголовной резнёй. По всей видимости, храмовые служители находились в сговоре с урским вождём, иначе Месанепадда никогда бы не пошёл на такое святотатство.

       Созерцая свидетельства упадка Киша, Гильгамеш скрипел зубами от досады. Лишь сейчас он вполне осознал, насколько был близок к торжеству над Аккой. Если бы после отражения атаки он направился к Ниппуру, а не стал тратить время и силы на возведение неприступной крепости, то сейчас по улицам великого города ходили бы его воины, а в святилище Энлиля служители возносили бы молитвы за его удачу. Но боги не подсказали ему этой мысли, он увлёкся иными делами, и теперь мог лишь кусать локти от зависти к расторопному соседу, сумевшему сполна воспользоваться плодами его победы.

       От неприятных чувств его отвлекла забавная сцена, разыгравшаяся на одной из улиц. Несколько десятков человек преследовали всклокоченного козла, который, очумев от страха, метался между стенами и жалобно блеял, умоляя о пощаде. Люди награждали несчастное животное пинками, били по мягким бокам кулаками, таскали за рога, швырялись камнями и осыпали ругательствами. Остолбенев от удивления, Гильгамеш и Энкиду некоторое время наблюдали за странным действом, потом вождь осмелился подойти к одному из участников и полюбопытствовал у него, чем провинился этот зверь.

      -- Наверно, вы прибыли из дальних мест, коли не знаете наших обычаев, - ответствовал тот. - Этот козёл с позволения всемогущих богов обратился ныне во вместилище наших проступков. Тот, кто успеет в сей день выместить на нём своё прегрешение перед бессмертными, воистину очистится от скверны. Такую милость даровал нам всеблагой Энлиль, податель жизни.

      -- Клянусь булавой Энлиля, мне нравится этот обычай! - воскликнул Гильгамеш. - В нём проявилась вся мудрость великого сына Ана. - Он обратился к Энкиду. - Не желаешь ли смыть с себя все грехи, наречённый брат мой? Боги даруют нам неповторимую возможность.

      -- А что есть грех? - спросил Энкиду. - Мне неведомо это слово.

      -- Грехом речётся отступление от воли богов. Тот, кто в дерзновении своём и ослеплении забывает о желаниях всемогущих вершителей мира, совершает грех.

      -- Тогда я безгрешен. Ибо всё, случившееся со мною, произошло по воле богов. Они направляли мою жизнь, я же беспрекословно подчинялся их указаниям.

      -- Ты - счастливый человек, Энкиду. Но я не столь беспорочен.