Сага Форта Росс - [8]

Он помолчал и посмотрел на них:

— Я еще вам не наскучил своим описанием героических подвигов наших русских исследователей и завоевателей? — Ротчев виновато улыбнулся. — Вы знаете, я так много читал об этом, так увлекался описаниями их подвигов, что эта тема никогда не утомляет меня. Мне кажется, что я могу об этом говорить и говорить, особенно еще и потому, что я сознаю, что и мы здесь, в этой глуши, делаем такое же большое дело, что и мы стараемся не посрамить памяти Ермака и достойно продолжить его дело.

Елена с Анной рассмеялись. Они с таким интересом слушали его.

— Ты, наверно, шутишь, если думаешь, что для нас этот предмет скучный, — сказала Елена. — Ты же знаешь, как мало мы знаем обо всем этом. Мне, откровенно говоря, стыдно, что я ничего не знаю обо всех этих открытиях, все это для меня белое пятно, и я хотела бы узнать больше.

— Спасибо, дорогая, — Ротчев благодарно поцеловал ее руку. — Какое счастье иметь такую хорошую, понимающую жену… Ну, если хотите, я добавлю еще несколько слов. Много говорить сегодня не будем, уже поздно, да и спать пора, особенно вам, после тяжелого, мучительного путешествия… Я уже сказал, что наши землепроходцы наконец добрались до огромного, бескрайнего Тихого Океана, не зная, что лежит дальше, за ним. Позади же их лежали огромные пространства покоренной Сибирской империи, незнакомые и неисследованные, кроме тех нескольких троп, которые привели их к океану; тысячи верст густейших и богатейших лесов, величайшие в мире реки, горы богатые рудой и драгоценными камнями. И наконец, впереди них — обширный океан. Казалось, путь вперед закрыт. Но… вышло, что и океан не остановил их. Не так давно, почти в наше время, русские промышленные, как называют всех этих охотников на зверя, и искатели новых земель, решились на большое дело, настоящий подвиг — они на своих утлых, грубо-сколоченных суденышках, часто простых ладьях, вышли в неизвестность этого огромного океана, не зная, что ждет их впереди, кроме бесконечной массы воды; преодолели холод, голод и жажду, каким-то образом пересекли бурный океан и «открыли Америку» с Запада…

Ротчев помолчал, точно стараясь собраться с мыслями, посмотрел задумчиво на потрескивавшие в камине дрова, на веселое, играющее по стенам комнаты, пламя…

— Баранов, о котором я уже с тобой говорил несколько раз, был одним из таких бесстрашных исследователей неизвестного, вероятно самый смелый и самый энергичный из всех этих людей. Он был поставлен во главе Российско-Американской компании, как управляющий отделениями и имуществом компании на Алеутских островах и Аляске. Конечно, все это громко говорящее название в то время ничего не значило потому, что у компании ничего не было кроме разрешения на поиски добычи там и кроме голых рук и мускулов у Баранова и его промышленных. Ну, да о Баранове можно говорит ночи напролет, я об нем поговорю как-нибудь потом, когда представится случай. Пока-же, я хотел бы рассказать вам о человеке, имевшем прямое, непосредственное отношение к Форту Росс, о самом способном и верном помощнике и сотруднике Баранова — Кускове, о человеке основавшем и создавшим Форт Росс, о человеке, который построил эту маленькую колонию, который устроил здесь этот небольшой комфорт, уют и даже относительную роскошь, которыми мы теперь имеем возможность воспользоваться …

Ротчев взглянул на большие часы, висевшие на стене гостиной.

— О-о! Смотрите-ка, который час! Не пора-ли укладываться спать, а то мы так и до утра проговорим.

Он провел Елену в спальню, а также показал Анне комнату, приготовленную для нее. Обе спальни были скромно, но уютно обставлены и стены комнат тоже оклеены веселыми светлыми обоями, чтобы скрыть темные, тяжелые брусы красного дерева из которого был построен дом. В обеих комнатах хлопотала живая, энергичная Дуняша, привезенная Еленой из своего петербургского дома. Она с детских лет была приставлена служить Елене и хорошо знала все привычки своей молодой барыни, которую она продолжала, по-прежнему, величать «княжной». Ей помогала черноволосая, босоногая девушка со слегка суженными разрезами глаз, очевидно креолка, дочь русского охотника и индианки или алеутки.

— О, это Маша. Леночка, дорогая, я выбрал Машу в помощь твоей горничной Дуне. Она хорошая, опрятная девушка и, надеюсь, вместе с Дуней, справится со своими обязанностями служить тебе и Анне. Маша — местная девушка, родившаяся здесь в Форте Росс. Отец ее, русский промышленный, умер несколько лет тому назад. Я думаю, Маша была одной из первых, родившихся в этой колонии. Сколько тебе лет, Маша?

Приятное, красивое, немного кругловатое лицо девушки расплылось от улыбки, сморщив ее немного широкий нос и сузив и без того узкие глаза.

— Мне уже шестнадцать лет, Лександр Гаврилыч, — и девушка опять блеснула своими ровными, белыми, жемчужными зубами.

— Ну, Леночка и Анна — Маша будет служить вам, я уверен, верой и правдой. Она смышленая и быстро научится. Так что от вас зависит, как сделать из нее хорошую горничную. Маша, это твоя барыня…

Маша, осторожно переступая босыми ногами, подошла к Елене, и, низко нагнувшись, поцеловала ей руку. Она так же церемонно, очевидно заранее наученная, чмокнула руку Анны.