Сафьяновая шкатулка - [2]
И неизвестно, сколько прошло, может быть, год, а может быть, и пять лет. Однажды Гаспар отправился в Ханкенд за покупками. Вернулся через три недели, прихватив с собой лампу, десять кусков мыла, бидон керосина, зеленый чайник, двадцать вершков ситца и столько же белой бязи, одну фуражку почтового ведомства и жену по имени Вардуи, голоса которой он ни разу до этого не слышал и не услышит по крайней мере еще два месяца, а когда наконец услышит, это будет в первый и последний раз. Вардуи он встретил на ханкендском базаре: она сидела на корточках возле скобяной лавки и протягивала руку за подаянием. Она и к Гаспару протянула, но, взглянув на его лицо, проворно отдернула, застыдившись. Гаспар тоже вспомнил ее: она была из Лачина, отец ее, лудильщик Петрос, частенько приезжал к ним в село. Ему стало жаль эту некрасивую перезрелую девушку, стало жаль и себя, живущего в свои тридцать с лишним лет в одиночестве и скуке. «Ахчи, где твои родители?» — спросил он. Вардуи заплакала, размазывая слезы по плоскому некрасивому лицу. Стало ясно: родители погибли. «Хочешь пойти со мной?» — спросил он опять. Вардуи перестала плакать и посмотрела на него недоверчиво. «Тебя спрашиваю — хочешь?» Вардуи кивнула и опять заплакала — на этот раз по-другому заплакала, по-хорошему.
И еще привез он новость из Ханкенда:
— Сидите тут, как медведи в лесной чаще, и ничего не знаете!
Его спросили:
— А что мы должны знать?
— Большевики пришли, — сказал Гаспар, — они теперь везде хозяева!
Большевики? Кое-кто и раньше слышал о большевиках, но за кого они — этого никто не знал.
— А за кого они — за нас или за них?
— Они за бедных, — ответил Гаспар.
— Ты нам головы не мути, бедные есть и среди них! Ты прямо скажи, за кого большевики — за бедных армян или за бедных мусульман?
Этого Гаспар не знал.
— Большевики землю раздают! — сказал он.
— Кому раздают?
— Бедным.
— Тьфу ты… Каким бедным, тебя спрашивают?
Гаспар взбесился:
— Да что вы прицепились ко мне? Откуда мне звать, каким?!
И, поблескивая лакированным козырьком ведомственной фуражки, отправился на самый верх горы, где стоял его приземистый, как бы вылезающий из земли и никак не могущий вылезти домик, в котором уже хозяйничала Вардуи.
Войдя в дом, он посмотрел на жену и сказал:
— Давай мацуну[3] немножко.
Вардуи поставила перед ним глиняную миску с мацуном, Гаспар придвинул его к себе, взял ложку и стал ждать. Жена стояла в сторонке, скрестив руки на животе.
— Ну, чего стоишь как деревянная?
Жена молчала, но сделала жест готовности выполнить все, что прикажет муж.
— Хлеб кто принесет?
Вардуи бросилась в угол, где в деревянном корыте был сложен свежеиспеченный хлеб.
Гаспар принял один хлебец, отломил кусок и макнул в миску с мацуном. Потом вдруг поднял голову и спросил:
— А может, ты немая?
— Не-ет… — ухмыльнулась Вардуи во все лицо.
— Ну то-то… — успокоился Гаспар. — Стало быть, обычай наш блюдешь. Правильно делаешь, обычаи надо блюсти…
И уже со спокойной душой принялся есть.
А через несколько дней в село приехал человек из уезда и записал все, что положено было записать: сколько дымов, сколько душ, сколько скота… Потом посмотрел на сельчан, увидел сверкнувший на солнце лакированный козырек фуражки почтового ведомства и ткнул пальцем в Гаспара:
— Читать-писать умеешь?
— Умеет, умеет, он на турецком фронте был! — закивали сельчане.
— Будешь ревкомом в селе, — сказал приезжий.
— Ревкомом? — повторил Гаспар мудреное слово.
— Это вроде старосты, что ли? — спросили сельчане. — Вроде кеохвы, да?
— Советская власть отменила старост, — сказал приезжий. — Ты будешь ревком, ясно?
— Ясно, — сказал Гаспар. — А печать дашь?
— Дам, только не сейчас. Когда село по-человечески назовете.
— А Гарихач — это разве плохо? Мы привыкли…
— Ха! Гарихач? Да разве это название? Кто видел, чтобы крест был ячменным?
— Мы привыкли, — сказали гарихачцы. — Ты скажи там, чтобы оставили как есть, за тебя молиться будем…
— Бога нет, — сказал приезжий, — советская власть отменила бога.
— И бога отменила, значит… — удрученно сказали гарихачцы. — Сынок, ты уж сразу скажи, кого еще отменила советская власть, чтобы, значит, мы знали, как с властями говорить.
Так Гаспар и стал ревкомом в Гарихаче. Однако недолго пришлось ему ревкомствовать, не успел бедняга даже печать получить, чтобы по-настоящему почувствовать свою власть. Однажды ночью ему захотелось напиться. Он встал, впотьмах поискал кувшин, но в нем не оказалось воды. Он поискал чайник и не нашел. Растолкал жену:
— Ахчи, где наш зеленый чайник?
Вардуи открыла один глаз и со сна, забыв про обычай, заговорила полным голосом:
— Мадик взяда чадик воды пидисти и не пидиста…
Гаспар оторопел, он не понял ни одного слова.
— Что-о? Ахчи, ты что там мелешь? — испуганно сказал он.
Вардуи, сердитая оттого, что ей мешают спать, повторила громче:
— Говодю тебе, мадик взяда чадик пидисти воды и не пидиста, стадая дуда!
И, повернувшись на другой бок, преспокойно захрапела.
А Гаспар как стоял на сыром земляном полу, так и сел на сырой земляной пол и даже холода не почувствовал. Просидел он так до рассвета, размышляя о превратностях человеческой судьбы, потом бесшумно встал, оделся, надел свою форменную фуражку, взял все деньги, какие были дома, и вышел. Утром сельчане хватились своего ревкома, но нигде не нашли.
Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.
Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
Страшная, исполненная мистики история убийцы… Но зла не бывает без добра. И даже во тьме обитает свет. Содержит нецензурную брань.
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.