Сафари на черепашку - [15]

Помнится, оказавшись в огромной, стометровой гостиной, я был поражен безвкусной роскошью интерьера: повсюду золото, хрусталь, лепнина, стразы, парча, медальоны. Вот уж не думал, что Арапова настолько лишена вкуса, хотя, скорей всего, обустройством особняка занимался дизайнер.

Но как мы с Костей оказались здесь? Я поднес руку к лицу и посмотрел на часы. Восемь! Похоже, вечера, потому что за окном начинает смеркаться. Обращали ли вы внимание на то, что утреннее солнце и закатное дают совершенно разный свет?

На одном из маленьких столиков с причудливо изогнутыми ножками зазвонил телефон. Плохо понимая, что делаю, я схватил трубку стилизованного под начало двадцатого века телефона.

– Алло, – нервно воскликнула Марина, – это кто?

– Я.

– Ваня?

– Да.

– Вы в «Аленушке»?

– Именно так.

– Где Костя?

– Спит на диване.

– Спит? – воскликнула Марина.

– Ну да, похоже, он еще не вышел из наркоза.

– Значит, все в порядке?

– В принципе, да.

– Ты уверен, что находишься в Аленушкине?

– Стопроцентно, интерьер гостиной невозможно спутать с другим, но я могу выйти на улицу и…

– Не надо, – оборвала меня Арапова, – раз вы дома, то все в порядке.

– Ты где? – растерялся я.

– Ваня, я не могу долго разговаривать, цель моего звонка – убедиться, что нас не обманули. Скоро встретимся.

Из трубки полетели гудки, я машинально взглянул на окошечко определителя номера, там высветился набор из нулей. Я быстро набрал самый знакомый номер.

– Эй, – заорала Нора, – говорите скорей, ну!

– Это я.

– Ваня!!!

– Да.

– Ты жив!!!

Замечательное уточнение, ясное дело, не мертв, раз воспользовался телефоном. Элеонора при всей своей логичности иногда отпускает странные реплики, но делать замечание хозяйке неприлично.

– Живее всех живых, – сообщил я.

– Ты не ранен!

– Нет, только тошнит немного, и голова кружится.

– Где Марина?

– Пока… э… в гостях.

Наверное, следует быть осторожным, вполне вероятно, что бандиты прослушивают разговоры с этого телефона.

– А Костя?

– Он тут, спит.

– Спит?!!

– Можно я объясню все чуть позднее?

– Да, – быстро согласилась Нора.

– Он проснется, и тогда я приеду, – заверил я хозяйку.

– Хорошо, – отозвалась она и бросила трубку.

Я потряс головой, вышел в коридор, нашел ванную комнату и, наплевав на все правила приличия, не спросив разрешения у хозяев, вымылся под душем. Сразу стало легче, правда, одежду пришлось надевать грязную, но все равно меня перестало подташнивать. Затем я обнаружил кухню и без зазрения совести порылся в шкафчиках, выпил кофе, съел крекер и ощутил себя заново рожденным.

Аккуратно ополоснув чашку, я решил покурить, вышел в прихожую, взялся за ручку двери и остановился. Право, нехорошо, я даже не подошел к Косте. Понятное дело, что парень погружен в сон, но все же следует проявить по отношению к нему заботу. И, кстати, вдруг юноша, пока я мылся и завтракал, очнулся? Надо хоть глянуть на Костю: вдруг ему срочно нужен врач?

Быстрым шагом я вернулся в гостиную и приблизился к дивану. Костя по-прежнему лежал на боку, лицом к спинке.

– Ты как? – тихо спросил я и тронул парня за плечо.

Неожиданно тело легко откинулось на спину. Я вскрикнул. Глаза юноши, не мигая, смотрели в потолок, рот был безвольно приоткрыт, в некогда красивом лице начисто отсутствовали признаки жизни. Костя был окончательно и бесповоротно мертв.

Глава 6

Очень осторожно, на цыпочках, я вышел из гостиной и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Хорошо помню, как Марина, устроившая для своих гостей экскурсию по особняку, рассказывала:

– Я такая растеряха, сил нет! Ухитряюсь лишиться самых необходимых вещей, вечно запихиваю невесть куда зарядку для мобильного, поэтому сделала в библиотеке, ха-ха, стационарный пульт, воткнула в розетку сразу несколько аккумуляторов, теперь не останусь без связи.

Память меня не подвела, между помпезно-вычурными шкафами с резными дверками обнаружились шнуры, я воткнул один в свой умерший от голода телефон и живо соединился с Норой. Не знаю, как вы, а я испытываю огромную радость от того, что есть на свете человек, способный сказать: «Ваня, сиди тихо, жди, сейчас приедут мои люди и решат проблему».

Спустя час в особняке появился адвокат Элеоноры Михаил Юрьевич Беляев, а с ним двое мужчин в неброских костюмах. Пока его спутники осматривались в гостиной, Беляев, поднявшись со мной на второй этаж, пытался шутить, рассказывая абсолютно неуместные в данной ситуации анекдоты. Наконец один из незнакомцев поднялся в библиотеку.

– Дело ясное, – сухо сообщил он, – передозировка. Небось парень – наркоман.

– Костя употреблял героин? – изумился я. – Ничего не слышал о его пагубном пристрастии!

– Так никто о своей дружбе со шприцем не кричит на каждом углу, – парировал «костюм».

– Иван Павлович, – бархатным, хорошо поставленным голосом завел Михаил Юрьевич, – разрешите напомнить вам обстоятельства, при которых, как нам стало ясно, разыгралась ужасная трагедия. Марина Арапова, хозяйка сего поместья, является доброй подругой Элеоноры, так?

Я вздрогнул, неужели Нора рассказала этому прощелыге, адвокату с весьма широкими понятиями о порядочности, о похищении?

– Так? – повторил Беляев.

– В принципе, да, – осторожно ответил я.