Сафари - [34]

Но электричества в миссии не оказалось, час по местным понятиям был уже поздний, так что, въехав в селение и не найдя там ни единого освещенного окна, я решил не беспокоить святых отцов и остался на ночь в машине. Ибрагим же, заметив, что негоже бване спать не в доме, отправился искать ночлег в темнеющей неподалеку хижине.

Наскоро приготовив постель и поужинав, я выключил фары и остался в темноте. Ветерок, дувший с гор, гнал по небу рваные облака. Иногда они освобождали слегка выщербленную луну, и тогда покрытые лесами пологие склоны гор начинали светиться призрачным, сизо-зеленым цветом. Потом ветер усилился, облака помчались быстрее, и вскоре вдали, над лесом, проявились в тумане два гигантских округлых холма, а за ними проступили очертания новых, громоздящихся друг на друга гор. Создавалось впечатление, будто на гигантской сцене природы происходит смена декораций, будто чья-то невидимая рука поднимает одну кулису за другой. Постепенно контуры гор обозначились резче, хоровод пиков и скал, очищенных ветром от туч, окружил пологие вершины. Элгон, обычно прячущийся в покрывале облаков, этой ночью вдруг сбросил с себя пелену и предстал во всем своем великолепии.

Легенды племени покот

Люди племени покот, которые некогда пасли свои стада на альпийских лугах потухшего вулкана, нарекли эти горы «Ол-Доиньо Элгоон» — «холмы, имеющие форму груди». Их легенда гласит, что покотский клан элькони произошел от одной великой и доброй женщины. Ее звали Мать. У нее было так много детей, что выкормить всех ей было не под силу. Тогда она превратилась в большую гору. «Я не могу прокормить вас своим молоком, — (казала Мать на прощанье своим сыновьям и дочерям. — Ио мои груди превратятся в холмы, на которых будет много хорошей воды и травы для ваших коров. Они-то и дадут вам молоко. Разводите скот на этих холмах, и вы будете счастливы».

Так веками и делали покот, пока в 1883 году англичанин Д. Томсон первым из европейцев не увидел Элгон и не обследовал его предгорья. Если бы Мать элькони оставила своим сыновьям плохое наследство, англичане бы не позарились на него. Но вулканические земли были плодородны, горные леса богаты древесиной и дичью, климат райский. Поэтому европейцы прогнали покот на юг, в засушливую саванну, а предгорья Элгона распахали под плантации.

У старой легенды элькони есть современное продолжение. Редко, очень редко потухший вулкан дрожит, и зловещий рокот доносится из его недр. «Это Мать сердится на вазунгу, — говорят люди покот. — Когда-нибудь она защитит своих детей, и тогда люди элькони будут вновь пить молоко Матери».

Но в эту ночь Элгон мирно спал. Блин луны плыл по небу, а когда тучи закрывали его и становилось темно, появлялось бесчисленное количество светлячков. Они летели откуда-то сверху, с вершин деревьев, словно падающие звезды. Опустившись на землю, светлячки тотчас снова устремлялись вверх, рисуя на бархате темноты мгновенно исчезающие траектории. Иногда они сталкивались друг с другом и гасли…

Проснулся я поздно, но в машине было довольно сумеречно: все окна залепили любопытные физиономии мальчишек, безмолвно ждавших моего пробуждения. Ибрагим уже достал в миссии бензин, так что, не теряя времени, мы отправились дальше.

Начинавшийся день обещал быть пасмурным и дождливым. Где находится вершина Элгона, было трудно догадаться: свинцовые тучи сплошной пеленой покрыли горы. Легким туманом они спускались в долины, скрыв бездонные ущелья, которые угадывались лишь по шуму бурлящей где-то внизу воды.

Машина еле ползла по все время взбирающейся вверх разбитой колее. Чем выше мы поднимались, тем красивее становилось вокруг. Сглаженные холмы предгорий постепенно уступили место островерхим скалам, а широкие долины — глубоким каньонам. Бесконечные ключи и ручьи, бегущие сверху, журча пересекали дорогу и искристыми водопадами устремлялись вниз. Кое-где женщины полоскали в них белье или набирали воду в большие консервные банки, смеялись и толкались, обдавая друг друга студеной водой.

Горы изумрудно-зеленые. Однако если приглядеться, то можно различить, что это не лес, а посадки бананов, деревцев кофе, чайных кустов. Они взбираются вверх по склонам, переваливают вершину и снова бегут вниз. К моему удивлению, предэлгонье было почти все распахано и заселено. Нигде в Африке ни до, ни после я не видал такой «обработанной» горы, как Элгон.

И все же это один из наиболее уединенных уголков Восточной Африки. Английские поселенцы обосновались внизу, на равнине, и поднимаются сюда лишь когда им хочется показать красоты Африки какому-либо приезжему гостю из Лондона. А поскольку такое случается не часто, белый человек здесь редкость. Не удивительно поэтому, что у этой редко посещаемой горы есть тайна. Впервые я узнал о ней не здесь, а в Кении, в одном из наиболее заселенных и освоенных европейцами районов — Нандиленде.

Африканский медведь: миф или действительность?

Я возвращался с сахарных плантаций Капсабета в Кисуму и остановился позавтракать в небольшом, ничем не приметном африканском ресторанчике. На поданном официантом меню, состоявшем из куцего перечня сандвичей и фруктовых соков, я прочитал название заведения: «Нанди-бэа бар». «Нанди» — племя, живущее в том районе. Но «бэа»? Основное значение этого английского слова — «медведь». Почему вспомнили об этом животном здесь, в Нандиленде, если, за исключением Атласских гор, в Африке до сих пор не обнаружили ни живого, ни ископаемого медведя? Я задал этот вопрос старику индийцу, владельцу ресторанчика.