Сады Солнца - [6]

Атташе рассказал, что на стороне спутника, обращенной от Сатурна, близ горной гряды, опоясывающей весь экватор, есть небольшой оазис под куполом. Земля внутри засажена чем-то с виду напоминающим бамбук: высокими черными стеблями, упруго качающимися и стучащими друг о друга от случайных порывов ветра из атмосферной системы. Каждые тридцать дней стебли выпускают ростки всех цветов радуги, одновременно умирают и выбрасывают на ветер длинные лоскуты-флажки. Те от порывов перепутываются, сбиваются вместе огромным химеричным комом, слипаются, обмениваются генетическим материалом, а потом разделяются и падают наземь, в слой перегноя, оставшийся от стеблей. Затем вырастают новые стебли, и все повторяется бесконечным циклом размножения и смерти, рождающим мимолетные образы удивительной неповторимой красоты.

– Может, вы мне объясните, что это значит и зачем, – подытожил Томми Табаджи. – Провалиться мне, если я понимаю.

– Вряд ли оно значит что-либо большее, чем красота ради красоты.

– То есть это произведение искусства?

– Авернус любит играть. Ее игры – одновременно и шутка, и серьезная работа. Они – детское лицо ее таланта. А еще эти игры позволяют проверить, до каких границ можно дойти, пользуясь ограниченным набором доступных искусственных и естественных хромосом. Эволюция занималась именно этим четыре миллиарда лет на Земле, немного меньше – в океане Европы. Она произвела много удивительнейших чудес, но они – лишь капля в море информации обо всех возможных формах жизни. Работы Авернус – вылазки за границы нынешней генетики. Авернус создает новые территории – так же как ваши предки, по их вере, создавали песнями новые земли под своими ногами.

– …Ведь вам она нравится, – подумав немного, заметил атташе.

– Я восхищаюсь ей.

Шри на секунду уколола тревога. А вдруг этот проницательный маленький человечек знает, как жестоко была унижена Шри при ее первой и последней встрече с Авернус?

Но человечек стал расспрашивать про найденные и обследованные сады, и они с Шри мило проговорили до тех пор, пока белопиджачные морпехи не явились с кофе, а Арвам Пейшоту не встал с краткой речью о необходимости сотрудничества трех крупнейших сил Земли. Когда генерал закончил, Томми сказал Шри, что ему нужно попеть ради своего ужина, встал и произнес очень вежливую, но непринужденную ответную речь.

Обед закончился.

Перед тем как уйти, Томми сообщил, что однажды повстречал «эко-святого», учителя Шри.

– Я его помню, – сказал атташе. – Оскар Финнеган Рамос. Приятный человек. Я огорчился, узнав о его смерти.

На этот раз Шри встревожилась гораздо сильнее. Ей словно проткнули сердце иголкой. По официальной версии, Оскар умер от множественного отказа органов – обычный синдром тех, кого многократно подвергают терапии продления жизни. До недавнего времени Шри думала, что правду знают только двое: она и Арвам. Но за несколько дней до отбытия на Янус Шри обнаружила на складном столе в своей каюте написанное от руки краткое послание:

«Я восхищен вашим дерзким шагом. Если вам понадобится помощь – свяжитесь со мной».

Шри узнала круглый детский почерк: Эуклидес Пейшоту, кузен и соперник Арвама, руководивший одним из проектов Шри перед войной. Шри проверила записку на следы ДНК, ничего не обнаружила и сожгла ее. Шри не проинформировала людей генерала, хотя записка значила: на борту есть агенты Эуклидеса. Шри уже случилось сильно обжечься, когда она поневоле сунулась во внутреннюю политику клана Пейшоту. Лучше уж ни под каким видом не лезть в их интриги. Но Эуклидес мог распространять слухи о смерти Рамоса с тем, чтобы ослабить позицию генерала. Вдруг они дошли до Томми Табаджи? Вдруг он заподозрил, что ей пришлось убить Рамоса? Иначе Шри не могла вырваться из петли, уже сдавившей ее шею. Потому и пришлось объединиться с генералом и отправиться на войну.

Гений генетики сказала атташе, что безвременная смерть Оскара Рамоса – огромный удар и лично для Шри, и для клана Пейшоту, и для всего научного мира. Если Томми и заметил мучительное напряжение, исказившее лицо Шри, то не подал виду. Атташе поддакнул, сказав, что Рамос – великий человек, давший столь многое великому делу.

– Если у вас хотя бы половина его совести и четверть таланта – я снимаю перед вами шляпу, – заключил Томми.

После того как он и делегация Тихоокеанского сообщества вернулись на свой корабль, Арвам перехватил Шри и потребовал рассказать о беседе с атташе.

– Вы шептались ну точно как парочка договаривающихся воров.

– Но разве вы не хотели именно этого? – осведомилась Шри. – Он сказал, что нашел сад Авернус на Япете. Фактически пригласил меня в гости.

– Ну уж это вряд ли, – изрек генерал.

– Я могла бы вызнать что-нибудь важное об их планах.

– Они бы скормили вам мешанину из полудостоверной инфы и откровенной пропаганды, а сами бы качали из вас полезные сведения. К тому же вы – ценный специалист. Я буду выглядеть последним болваном, если разрешу вам лететь к ним, а вы решите дезертировать.

Шри не могла понять, шутит он или нет.

– Мне жаль, что вы считаете меня настолько наивной и не способной оправдать доверие.

– Вы – самый умный человек из всех, кого я встречал, – сказал Арвам. – Но вы не знаете людей. Мой помощник сейчас пишет отчет о вашей интимной беседе с мистером Томми Табаджи. Проверьте отчет, добавьте свои комментарии, если сочтете нужным, подпишите. К завтрашнему утру отчет должен быть на моем столе. Да, вы можете рассказать мне, как планируете чинить нашего пилота-героя. Настало время вам отработать свое содержание.