Сады Соацеры - [11]

В беспокойные глаза незрячие,

В непокорные глаза собачьи.

Полетит зрачок да черной точкою,

Плачет пятачок одиночкою.

Тут эта девушка моя подвернулась, женился. Жена у меня хорошая, жалко ее, но дома жить не могу. В деревню ехать, отец с матерью померли, братья убиты, земля заброшена. В городе тоже делать нечего. Войны сейчас никакой нет, не предвидится, Вы уж, пожалуйста, Мстислав Сергеевич, возьмите меня с собой. Я вам на Марсе пригожусь.

– Ну, очень рад, – сказал Лось, подавая ему руку, – до завтра.

* * *

– А вы не торопитесь, Алексей Иванович, – сказал Лось, поглядывая на лазоревые цветы. – Сотрудники Европейского космического агентства планируют начать работы по подготовке пилотируемого полета на Марс. При благоприятном стечении обстоятельств такая экспедиция может произойти менее чем через 30 лет. Полету людей на Марс будут предшествовать отправка к Красной планете новых автоматических аппаратов и пилотируемый полет на Луну. Пока в планах значатся две экспедиции на Марс. В рамках первой из них, под названием «ExoMars», в 2009 году на Красную планету будет отправлен европейский марсоход. А в 2011-2014 годах в рамках проекта «Mars Sample Return» к Марсу стартует аппарат, который отберет образцы грунта планеты и доставит их на Землю. Этот аппарат будет значительно сложнее и включит в себя модули для посадки на Марс, для старта с Марса и возвращения. Что касается пилотируемого полета, то он состоится не ранее 2024 года.

– Да, заехали, – сказал Гусев.

3. МОЕ ВСТУПЛЕНИЕ НА МАРС

Открыв глаза...

Открыв глаза, я увидел странный ландшафт... И умом не Сократ, и лицом не Парис…

«И умом не Сократ, и лицом не Парис, – отзывался о нем Балабон. – Но зато не боится он Снарков и крыс, крепок волей и духом силен!» Он с гиенами шутки себе позволял, взглядом пробуя их укорить, и однажды под лапу с медведем гулял, чтобы как-то его подбодрить. Он как Булочник, в сущности, взят был на борт, но позднее признаньем потряс, что умеет он печь только Базельский торт, но запаса к нему не запас. Их последний матрос, хоть и выглядел пнем, это был интересный пенек: Он свихнулся на Снарке, и только на нем, чем вниманье к себе и привлек. Это был Браконьер, но особых манер: убивать он умел лишь Бобров, что и всплыло поздней, через несколько дней, вдалеке от родных берегов.

Открыв глаза, я увидел странный ландшафт. Я знал, что нахожусь на Марсе. Я ничуть не сомневался, что нахожусь в здравом уме, а также и в том, что все происходит наяву. Я не спал. Мое внутреннее сознание с такой же уверенностью говорило мне, что я на Марсе, с какой ваше говорит вам, что вы на Земле.

Я увидел себя на ложе из желтоватой мохоподобной растительности, расстилавшейся вокруг меня в целые мили.

По-видимому, я лежал в глубокой, круглой впадине, через край которой я видел неопределенные очертания низких холмов.

Был полдень. Солнце светило прямо надо мной, и зной его был совершенно невыносим для моего обнаженного тела: он был значительно сильнее, чем бывает в то же время дня где-нибудь в пустыне Аризоны. Там и сям возвышались небольшие выступы кварцевых скал, сверкавших на солнце, а влево от меня, на расстоянии ста ярдов, виднелось низкое строение высотой около четырех футов. В поле моего зрения не было видно ни воды, ни какой-либо иной растительности, кроме мха.

Когда я вскочил на ноги, Марс преподнес мне свой первый сюрприз: усилие, которое на Земле лишь поставило бы меня на ноги, подняло меня на Марсе в воздух на три ярда. Я плавно опустился вниз, не испытав ни малейшего потрясения или повреждения.

И все же я твердо решил осмотреть окрестности и строение, которое являлось единственным признаком обитаемости этого места. Итак, я ухватился за единственный представлявшийся мне возможным способ передвижения: я решил впасть в детство и пополз на четвереньках. Это мне удалось очень хорошо, и через несколько мгновений я уже добрался до низкой стены, окружавшей интересующее меня здание.

Ближайшая ко мне стена не имела ни окон, ни дверей. Так как вышина ее была не более четырех футов, я осторожно поднялся на ноги и заглянул через нее вниз, внутрь строения – и тут моим глазам представилось необычайное, фантастическое зрелище.

Крыша строения была из крепкого стекла, толщиной в 4-5 дюймов, а под ней лежало несколько сот больших яиц, совершенно круглых и снежно-белых. Все яйца были почти совершенно одинакового размера – в два с половиной фута в диаметре.

Четыре или пять штук из них уже открылись, и причудливо-карикатурные фигурки, сидящие возле них, не позволяли мне довериться своему зрению. Большую часть такой фигурки составляла голова, к которой при помощи длинной шеи присоединялось маленькое слабое тельце с шестью ногами, или, как я узнал позже, с двумя ногами, двумя руками и парой промежуточных конечностей, которые могут быть применяемы и в качестве рук, и в качестве ног. Глаза посажены по краям головы, немного выше ее центра; они вращаются таким образом, что могут быть направлены как вперед, так и назад, причем оба глаза совершенно независимы один от другого, благодаря чему это уродливое существо может смотреть в любом направлении или в двух направлениях одновременно, без необходимости поворачивать для этого голову.