Садовод - [37]

Они приехали в «Moon» около десяти часов, заняли заранее заказанный столик в «тихой зоне». Выпили по бокалу шампанского и ринулись в танцы, как в бой. Толпа расслабляющихся на танцполе молодых и не очень молодых людей приняла и впитала их в себя, подобно бурлящему котлу, по стенкам которого стекают капельки влаги…

— Сереж, помнишь эту музыку? — спросила Настя, плавно покачиваясь под пение Барбары Стрейзанд.

— Конечно. Первая композиция, под которую мы с тобой танцевали. Шестого мая позапрошлого года…

— Да, точно. Во второе наше свидание… Знаешь, ты мне очень понравился еще в первую встречу, своими манерами, своим стилем общения, своим оригинальным юмором. Когда мы попрощались, я ехала домой и думала: «Какой милый молодой человек». А вот после второй встречи я уже думала так: «А вдруг это и есть мужчина моей жизни, тот, кто сможет меня по-настоящему полюбить и кого смогу полюбить я сама?..» Наверное, именно танец мне и помог. Знаешь, может обмануться мозг, но не может обмануться тело. Я чувствовала, как ты меня приобнимаешь, чувствовала твое тепло, и мне было хорошо-хорошо, мирно и спокойно, и хотелось прижаться к тебе еще сильнее. Упасть в твои объятия. Fall into your embrace, как в песне поется. А ты ведь знаешь, какое разочарование я пережила незадолго до знакомства с тобой. Мне тогда было очень трудно довериться мужчине. И если уж тело мое отозвалось на твои прикосновения, значит, ты и вправду можешь оказаться моим мужчиной, вот как я тогда думала…

Волков в ответ лишь кивнул и дотронулся губами до уха девушки. Да, он знал невеселую историю, приключившуюся в личной жизни Насти. Парень, сделавший ее женщиной, повел себя очень некрасиво. Грубо говоря, поматросил и бросил. Изменил с ее же подругой, а потом прямолинейно признался, что Настя изначально была ему нужна только в качестве очередного пункта в списке девственниц. Ей тогда чудом удалось остаться такой же веселой и доброй девочкой, удалось не разочароваться в мужчинах как биологическом виде. Не без помощи самого Сергея, конечно.

Барбара Стрейзанд сменилась огненно-бешеным латиноамериканским ритмом, далее зазвучала отечественная попса. Людей на танцполе прибавилось, стало тесновато. Стараясь не сбиваться с ритма, Волков то и дело посматривал вокруг, задерживая взгляд на женских лицах. Появилась у него в последнее время такое вот своеобразная привычка: смотреть на прихорошившихся девушек и представлять, как бы они выглядели в своем натуральном обличье. После душа, например, или утром воскресного дня, когда не нужно идти ни на работу, ни на учебу, ни на гулянку. Суть упражнения был в том, чтобы мысленно освободить девушку от любой искусственности типа макияжа и уложенных в шикарную прическу волос. Об этой методике Волков прочитал в одном учебном пособии, предназначенном для сотрудников оперативных служб. От природы у него была неплохая память на лица, но вот чего не хватало, так это умения распознавать людей, так или иначе изменивших свою внешность. Например, с помощью косметики и грима. Курсантам полицейских вузов эти навыки прививают в процессе обучения, Волкову же приходилось тренироваться самостоятельно. Потворствуя своим эстетическим вкусам, он предпочитал наблюдать именно за молодыми женщинами. Приятное с полезным, так сказать.

Виртуально преобразив несколько молодых особ и немного разочаровавшись, он остановил взгляд на двух девчушках, пританцовывающих неподалеку. В клуб они явно пришли вместе. Подружки. Одна симпатичная, другая — не очень. Понятно, что Волков сосредоточился на симпатичной. Даже в клубной полутьме, поминутно разрываемой сполохами искусственного света, он заметил, что одетая в обтягивающее черное платьице красавица немного перестаралась с косметикой. От ее макияжа не экстравагантностью веяло, а некоторой неумелостью. Он оглядел ее тело и решил, что она очень молодая. Лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Может, потому она и преображает себя так сильно, старше казаться хочет? А ведь пройдет двадцать лет, и она озаботится противоположной проблемой… А пока пусть танцует и радуется жизни.

Запыхавшись, Сергей и Настя выбрались из толчеи, уселись за свой столик. Чокнулись бокалами. Волков заприметил, что на Настю здесь явно обращали внимание. Со стороны мужской компании, расположившейся неподалеку, на нее то и дело устремлялись оценивающие взгляды. Раздевающие взгляды.

Волков слегка улыбнулся. Да, он понимал этих мужиков: его супруга, слегка раскрасневшаяся, со струящимися по плечам и спине светлыми волосами, выглядела просто потрясно даже в полумраке клуба. Коротенькая джинсовая юбка и полупрозрачная сиреневая блузка без рукавов выгодно подчеркивали достоинства ее фигуры. Но нет, не обломится мужикам. А вот он, Сережа Волков, по приезде домой скинет со Снежной Королевы и юбку, и блузку, и прочие аксессуары, прикрывающие доступ к ее телу, и они будут отчаянно любить друг друга, перемежая ласку и силу, а сидящий на мягком стуле Зигфрид будет таращиться на их любовь своими желтыми глазами, то ли осуждая, то ли завидуя.

Молодые люди еще несколько раз прыгали в танцевальный водоворот, взбадривая себя шипучим вином и свежими фруктами. Поглаживая томно улыбающуюся Настю по колену и слегка забираясь кончиками пальцев чуть выше, Волков вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Не просто смотрит, а пристально и внимательно, с чувством. Как утверждают некоторые физиологи, нормальный человек способен ощущать затылком или спиной именно такой взгляд, наполненный глубокими эмоциями.