Садовник - [33]

Я долго не знала тайны этого постоянства. Пока мне не сказала старшая сестра, что наша бабушка спрятала Ленецких в подполе во время еврейского погрома. Бабушка была столбовой дворянкой, барыней  - и никакие подозрения не могли на нее упасть.

Но эту жизнь выдавливала та, что нарождалась вокруг металлургического гиганта, техникумов, индустриального и металлургического, технических училищ. Уходили из жизни старики с благородными, породистыми, интеллигентными лицами. Нишу заполняло молодое село. Для него строили новые заводы, все становилось одномерно промышленным, со страшной экологией. Нет места на Днепре и сегодня более загрязненного, чем Днепродзержинск. Город начал перебираться на левый берег. Директор металлургического техникума Станислав Лясота мечтал построить блок тяжелых лабораторий со сложнейшим оборудованием в новом студенческом комплексе. Говорил он это мне в старом здании техникума, где когда-то сидел в этом же маленьком кабинете другой директор  - Леонид Брежнев. Кстати, без разрешения нарастивший два этажа на тесное здание техникума, за что схлопотал партийный выговор.

Что я помню из разговоров о Брежневе?

Помню, что мамина сестра Антонина ездила с ним на грузовике в область на комсомольские конференции. Говорили, что он красавец, очень добросердечный и веселый, чаще других употреблялось слово "правильный". "Правильный сын у вас",  - говорили Наталье Денисовне Брежневой не без зависти соседки.

Он действительно был таким, как, впрочем, многие молодые в советской стране. Заботился о будущем, не только собственном, а всего мира. План жизни как бы был перед глазами: учеба, труд во имя Родины.

Надо было воспитывать в себе личность, принципиальную, честную. Брежнев был "в тон" времени и городу, который энергично омолаживался и строился. Я помню лист многотиражки "Знамя Дзержинки", кажется, за 1935 год. Там о слесаре Брежневе писали: "Он учится в нашем институте. Он же лучший группарторг... И он же лучше всех на курсе защитил дипломный проект".

Заседает партийная ячейка  - третий слева Л. Брежнев, заседает педагогический совет рабфака  - в первом ряду Л. Брежнев, заседает "треугольник" рабфака  - в центре Л. Брежнев. Поступает в бронетанковую школу, становится политруком лучшей роты в полку. И совершенно серьезно, как человек "правильный", пишет своим рабфаковцам: "Я обещал вам добиться права считаться лучшим танкистом подразделения. Я выполнил свое обещание, стал лучшим бойцом-танкистом. И хочу знать успеваемость четвертых курсов: они должны поступать в вузы и втузы". Я привожу эти цитаты, потому что, как мне написала работник фирмы по реализации металлов Нонна Павловна Касперович, в днепродзержинском архиве нет больше документов, связанных с Брежневым. То ли выброшены, то ли кем-то изъяты. А может, припрятаны во время антибрежневской вакханалии.

Когда я смотрела архивные бумаги, имена мне говорили о знакомом и понятном: я ходила в школу с детьми этих людей. Помню, днепродзержинскому музею семья Брежнева передала памятные подарки ко дню рождения генсека. Приняли  - не отказались. Показали выставку, ненормально мажорную, "Пламенный борец за мир, за идеалы коммунизма". А потом услышали, что в столицах ославили Брежнева и его семью, отбирают ордена генсека, даже орден Победы, коллекцию оружия, машины, квартиру опечатали. Как говорила Галина Брежнева, "забирали все, что блестит". К сожалению, не нашли счетов в зарубежных банках и вилл в Испании или в горах Германии. (Не было у генсека размаха.) Так вот, услышав такое, организовали другую выставку  - из тех же брежневских подарков. И объясняли ее интересным образом. Во-первых, показать подарки позволила, мол, только перестройка и гласность. (Непонятно только, каким образом без перестройки и гласности в 1949 году в Музее изобразительных искусств представили народу подарки Сталину?!) Дальше утверждали, что, глядя на брежневские подарки, каждый обязан ощутить, что "застой воплотил в себе брежневские черты: примитивные, невзрачные времена, на два десятилетия затопившие серой краской страну". Музейщики были так изобретательны, что нашли хитроумные аналоги обычным подарочным вещам. Приветственный адрес в шкатулке с замочком оказывается неким элементом из сказки о Кащее Бессмертном. Этот же элемент  - одно в другом  - якобы положен в основу социальной структуры нашего общества, его партийной "структуры". А вот высокие вазы, хрустальные, керамические, стеклянные, оказывается, означают пирамиду власти, на вершине которой есть место только для "самого-самого". В данном случае  - Брежнева. Значит, талантливый мастер из Гусь-Хрустального, создавая вазу, думал о "пирамиде власти", а не о своих художнических тайнах. (А мастера ремесленного училища им. цесаревича Николая, смастерившие настенный дубовый шкаф с барельефом писателя Гончарова в 1887 году, надо полагать, вообще думали о Монблане монархической власти.) Заметим, что и вазы, и шкаф  - обычные, приуроченные к празднику заказы. И мы смешны в своих "демократических прозрениях".

Ну никак мы не хотим быть гражданами Целостной России  - Святой Руси, Имперской, советской и нынешней. Почему-то стремимся к кусочкам, частичкам, к раздробленности, хаем то одно, то другое. У моей бабушки было семь дочерей. Назвала она их: Елизавета, Мария, Зинаида, Вера, Анна, Антонина, Надежда. Они родили тоже семь дочерей, их назвали: Элла, Алла, Ася, Нонна, Юля, Жанна, Эмма.  "Не имена, а какие-то кусочки",  - ворчала бабушка. Вот и мы за кусочки. А не за полное имя своего Отечества...