На этот раз он застал соседку в прихожей. Медведица весело крутилась перед зеркалом — нарядная, в прелестном платье из многоцветной парчи.
— Привет, Флоренций! Странная история — с утра почему-то было так грустно, в таком плохом настроении проснулась, а мне ведь это совершенно несвойственно, правда? Оделась, что ли, неправильно, платье выбрала слишком тёмное — знаешь, то, с крапинками в виде слёзок… Или, может, обулась не в те туфельки? Или жемчужное ожерелье к платью не подходило, ты как думаешь?
— Может, и оно, — согласился медведь. — А может, и серёжки виноваты…
— Всё-таки как важно не ошибаться и каждый день выбирать подходящую одежду, — вздохнула Певица. — Слишком уж дорого эти ошибки обходятся! — Тут она заметила лютню, прислонённую к круглому столику, и удивлённо проговорила: — Странно, откуда здесь взялся этот инструмент? Надо сейчас же повесить лютню на место, а то от неё исходит какая-то непонятная грусть.
Флоренций схватил лютню, проворно взбежал по деревянным ступенькам винтовой лестницы и подвесил лютню к балке как можно выше. Спустившись, он попрощался с хозяйкой, вышел за дверь, помахал лапой соседке, ласково смотревшей ему вслед, и отправился к себе домой.
На крыше, склонившись над трубой, работал медведь Трубочист.
И хотя Трубочист был с головы до ног одет в чёрное, хотя он был, словно дымоход изнутри, весь покрыт сажей, от него исходил какой-то таинственный свет. Наверное, этот свет, озарявший всю улицу и сад Флоренция, струился из его сияющих глаз.
— Боже мой, какая красота!.. — тихонько прошептал совершенно заворожённый медведь.
И поспешил на городской рынок — именно в этот день там обещала быть Королева.
Флоренций ещё не знал, что скажет при встрече, но в тот момент это не имело ни малейшего значения.
Важно было другое: что медведь Садовник снова идёт по привычным улицам медвежьего городка, а Боль, Злость и Печаль зарыты в землю глубоко-глубоко и никому повредить не могут.