Садовая смекалка - [20]

Рис. 36

Ну как, попробуете?.. Спецы по огромным гроздьям винограда у нас есть, а вот мастеров огромного плода что-то не знаю!

Живо представляю веселую компанию фанатов гигантских плодов. Они постоянно что-то ищут, пробуют, делятся впечатлениями. Для производства очередной операции все собираются вместе (завтра — опыление!!!), спорят, выбирают достойного (он в кольцевании — ас!), а потом отмечают «успешное навешивание бумажного мешка» бурными веселыми возлияниями.

Естественно, кульминация жизни — выставка плодов, и победившая команда проживет зиму с гордо поднятой головой и лучезарной улыбкой.

Но все это — изощрения мягкого южного климата, длинного южного лета и мощного южного роста. Ну, и Черноземья тоже. Север и особенно Сибирь — почти полная противоположность. Они суровы, аскетичны и борются за выживание. Рук здесь всуе не распускают, секаторов и пил — тем более. Прошу в этом убедиться.

Глава 4 Нужна ли в Сибири обрезка?

Никакими ухищрениями вы не получите урожай больше, чем заложено в программе дерева. А вот искалечить его ничего не стоит.

В. Железов

Чего нельзя делать на границе выживания

Почва для дерева — или дерево для почвы?

Подрезка корней, о которой часто пишут, пришла из южных зон садоводства, где нет проблем с морозостойкостью. Там всегда и во всех питомниках ежегодно подрезали стержневые корни, чтобы сформировать мочковатую корневую систему у саженцев.

Иного выхода у питомниководов просто нет. Саженцы — товар, и чтобы продать их, необходима пересадка. В сухих жарких зонах стержневые корни сеянцев-подвоев уходят на огромную глубину, почти не формируя боковых мочек. Поэтому часть корней загодя «переносят в ком» — развивают боковые, обрезав юный однолетний стержень. Это все же лучше, чем один голый обрубок после выкопки.

И все бы хорошо. Только в зонах критического холода боковые корни дерево не спасают.

Еще из школы вынес знание: чем глубже располагаются подпочвенные воды, тем сильнее они насыщены солями и минералами. Причем их состав агрономам не известен — с такой глубины образец не возьмешь. Но природа узнала об этом сотни миллионов лет назад. Важнейший орган — центральный корень — видимо, как раз и обеспечивает крону химически оптимальным раствором. Я называю его «ПРИРОДНЫМ АНТИФРИЗОМ». Но не в смысле «слишком насыщенный солями». А в смысле состава и качества, нужного для морозостойкости. Природа не делает зряшных усилий. Ну не ради простой воды корни деревьев и многолетних трав «вбуриваются» в подпочву на 8-15 м и глубже!

Давайте пройдем по голой степи. Вокруг — только трава. А вот овражек, складка местности, — тут сразу появляются деревья. И без биолокации понятно: ближе подпочвенная вода. И рамки в руках это подтверждают. Пусть она глубоко, но деревья дотянулись, получили нужный раствор-антифриз и… живут прямо на ветру. Зная особенности корневой системы, по видовому составу леса можно определить близость грунтовой воды.

Но вот другая складка, почти такая же, однако деревья в ней не растут. Широта, ветер, морозы, состав гумусного слоя, солнечная радиация — все то же, а деревьев нет! Почему? Я думаю, потому что другой состав глубинной подпочвы и раствора. Деревьям не из чего делать «антифриз», и они тут не выживают. Вот вам и сложившаяся картина растительного мира. Тут — только сосны, здесь — чисто березовая роща, а там вообще чахлый кустарник.

Деревья выбирают себе среду обитания с тех пор, как появились на планете. Природные, устойчивые деревья не растут где попало! Не нравится им тут жить — поищут и найдут другое место. Вот из таких наблюдений и родилось мое убеждение: если в этом месте никогда не росли дикие деревья, то культурные деревья тем более расти не будут.

Перед глазами стоит заброшенный дачный поселок посреди степи, между Саяногорском и Алюминиевым заводом — руины с мертвыми деревьями. Невдалеке, посреди той же степи, — коттеджный поселок. После двух критических зим сады тут тоже мертвые.

Вот и получается: в природе — дерево для почвы. Какая почва, такое тут и дерево. В наших садах — все с точностью до наоборот. Мы дерево не спрашиваем — сажаем несчастных эмигрантов, где удобно нам. Бедная почва — ну, подкормим, засухи — ну, польем. Про глубокую подпочву мы не знаем, и даже думать не хотим.

Конечно, корни сами регулируют концентрацию поглощаемых растворов. Но ведь регулируют из того, что есть! А есть — по сути, искусственная почва для поверхностных корней. И нет основы — подпочвенного питания. С этой точки зрения наши деревья — узники, пьющие «тюремную баланду».

У деревьев, как у всех растений, несколько разных типов корней. Вглубь идут «водяные» — стержневые корни. А «питающие» стелятся под поверхностью, впитывая продукты микробного распада мульчи. Они питаются в основном с помощью симбионтов — прикорневых микробов и микоризных грибов. Морозостойкость определенно усиливается как теми, так и другими корнями и растворами. Но у стержневых корней есть еще одна, особо важная, роль: подавая воду из незамерзающих глубин всю зиму, они спасают дерево от морозного иссушения. Чтобы не иссохнуть от мороза, крона взрослого дерева испаряет зимой 200–400 мл воды в сутки! А где взять воду мочковатым корням, если они спят, окоченевшие, в промерзшем слое почвы?!