Сад земных наслаждений - [4]

Госпожа Бонем очень плохо приняла эту новость. Она чуть не упала в обморок, и если бы не Ребекка, я оказался бы в очень затруднительном положении. Женщины, пребывающие в отчаянии и заливающиеся слезами, не моя специальность. Они вводят меня в ступор. Я никогда не знаю, как в таких случаях себя вести, и в конце концов обязательно поступаю самым неподходящим образом.

Зато Ребекке тактичности было не занимать. Ей всегда удавалось говорить и делать правильные вещи, даже в самых тяжелых обстоятельствах, и родственники погибших очень это ценили. Такая чуткость напарницы возбуждала мое неизменное любопытство — выходит, она вовсе не бездушное существо, каким я себе ее представлял. Но эта же ее черта меня сильно раздражала. Ребекка такая бездушная только со мной.

В общем, в промежутках между слезами и обмороками нам была рассказана история Джули Бонем. Девушка была единственным ребенком. Ее отец, ветеринар, умер несколькими годами раньше, внезапно, оставив семью в плачевном финансовом положении. Заработка госпожи Бонем, бухгалтера в небольшой торговой фирме, обеим женщинам едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду. И вот Джули бросила лицей и стала учиться гостиничному делу. Получив специальность, она устроилась в Лондоне в агентство, поставлявшее обслуживающий персонал всяким важным лицам. Она работала во многих домах, пока полгода назад не получила место за границей, у Люка Шару — французского писателя, жившего в замке на берегу живописного озера в Савойе.

— Когда вы в последний раз разговаривали с дочерью? — спросил я, как только женщина немного пришла в себя.

— Неделю назад. Она сама мне звонила.

— С сотового телефона?

— Джули была убежденной защитницей окружающей среды. Считала, что электромагнитные поля вредны для здоровья. Поэтому она так и не купила себе сотовый. Она обычно звонила с работы, но в последний раз — из автомата, потому что поехала с поручением в деревню. Она хорошо себя чувствовала. Мы поговорили обо всем понемногу. Мне кажется, у нее не было никаких проблем, — заключила она, вытирая глаза.

Почему же Люк Шару не заявил об исчезновении Джули? Если, конечно, он вообще был в курсе, ведь девушка могла уехать далеко от своего рабочего места, например, в отпуск, а уж потом пропасть.

Я изложил свою теорию госпоже Бонем.

— Я ничего об этом не знаю. Но если бы Джули собиралась взять отпуск, то, уверена, она сказала бы мне. А вы говорили с Яном? Может, он что-то знает.

Я посмотрел на нее с удивлением:

— Кто такой Ян?

— Ее молодой человек.

Женщина рассказала нам, что он живет в Лондоне. Он, как и Джули, работал в агентстве «Симпсонз».

— Давно они встречались?

— Примерно год. У них была такая любовь! Он работал в пригороде Лондона, но, как только выдавались свободные выходные, тут же мчался к Джули.

Интересно, сколько же должен зарабатывать официант, пусть даже на службе у важной персоны, чтобы то и дело мотаться во Францию?

— А почему ваша дочь делала операцию на носу?

Госпожа Бонем нахмурилась:

— Для меня это тоже был сюрприз. У Джули никогда не было комплексов по поводу носа. Да, он был с небольшой горбинкой, но это ее совсем не портило. Когда она прошлым летом рассказала мне об операции, я огорчилась, но отговорить ее мне не удалось. Именно после операции она получила работу во Франции.

— Доктор Кэри — один из лучших хирургов в Лондоне. И один из самых дорогих. Как Джули смогла расплатиться за операцию?

Женщина колебалась.

— Я тоже спрашивала себя об этом. Но дочь сказала мне, чтобы я не беспокоилась. Кто-то одолжил ей денег.

— Кто?

— Она не захотела рассказывать об этом.

— Может быть, ее парень? — предположил я. — Или какая-нибудь подруга?

Госпожа Бонем покачала головой:

— Понятия не имею. Джули никогда не рассказывала мне о своих друзьях.

Она собралась было что-то добавить, но осеклась.

Я попросил ее продолжать.

— Джули была помешана на Интернете. Думаю, таким образом она познакомилась со многими людьми.

— А какой у нее был компьютер? — спросила Ребекка.

Она редко подавала голос во время допросов, предпочитала, чтобы вопросы задавал я. Но если речь заходила о компьютерах, мне приходилось посторониться. Экспертом по информационным технологиям в отделе расследований был мой сержант.

— Ноутбук, — ответила госпожа Бонем.

— А марка и модель?

— К сожалению, я не знаю.

— Когда она его купила?

— Не помню.

— Она купила его в Колчестере?

— Нет, вроде бы в Лондоне.

Ребекка замолчала. Нужно будет поискать этот компьютер, мысленно отметил я и сменил предмет разговора:

— Ваша дочь носила контактные линзы. Она была близорука?

— Да, и линзы надела после пластической операции. Она говорила, что очки ее уродуют.

— Черные волосы — тоже результат смены имиджа?

Госпожа Бонем выпучила глаза.

— Что вы такое говорите?

— Ваша дочь очень коротко постриглась и покрасила волосы в черный цвет с огненно-рыжими прядями.

У женщины перехватило дыхание.

— Свои чудесные светлые волосы… — пробормотала она и снова заплакала.

Агентство «Симпсонз», поставлявшее обслуживающий персонал большим шишкам, располагалось в районе Мейфэр. На следующее утро я встретился с его владелицей, госпожой Блисс.