Сад смерти - [10]

Он осторожно пробрался за выступ скалы. Внезапно во рту у него пересохло. Он вздохнул и подал знак остальным, чтобы они подошли. Все трое стояли и, не мигая, смотрели на то, что было перед ними. Там, в болоте, поросшем морошкой, лежали двое грязных оборванных мужчин. Белый пух пушицы, испачканный кровью, покачивался над разодранными телами. Было ясно, что это беглые каторжники. Прошло несколько минут, прежде чем Ировар смог что-то сказать.

— Стражи гор, — пробормотал он. — Стражи гор где-то рядом. Именно так они расправляются со своими жертвами.

Шира прижалась к скале, как бы боясь, что ноги не удержат ее. Даниэль бережно взял ее за руку.

— Пошли, нам надо торопиться!

Они шли быстро, но старались двигаться незаметно. Каждую секунду они ожидали нападения — тех или других.

В конце концов они, взобравшись наверх, выдохлись. Ировар подал знак, что им нужно отдохнуть. Сейчас они видели перед собой тайгу, вплоть до Урала, сами же они находились на открытой горной пустоши. Недалеко от них были развалины еще одной небольшой деревни: они нашли небольшую, защищенную двумя каменными плитами площадку, снизу их видно не было. Но сверху их мог видеть кто угодно. С этим ничего нельзя было поделать.

— Как ты, Шира? — заботливо спросил Даниэль. Он спросил об этом не случайно, потому что теперь было совершенно очевидно, что с девушкой что-то вот-вот произойдет. Цвет глаз менялся, как рябь на воде, цвет волос менялся, отражая все оттенки огня, она как бы слилась воедино с землей, на которой сидела, и с небом у себя за спиной. Все это выглядело пугающе и вместе с тем невероятно завораживающе.

— Не знаю, — сказала она, голос звучал устало. — Я боюсь. Я всегда знала, что я — не совсем такая, как другие, что у меня есть какие-то качества, которые я и сама не вполне понимаю. Я никогда не ощущала это сильнее, чем сегодня, когда мы пришли в Таран-гай. Это моя страна, теперь я чувствую это. Я не знаю, что меня ожидает, но ты, дедушка, все время внушал мне, что мои помыслы должны быть чисты. В них не должно быть зависти, вожделения или высокомерия. Чистота, чистота — ты все время говорил об этом. Ты говорил, что для меня это чрезвычайно важно. Но иногда мне было трудно. Не обижаться на злые слова… Всегда иметь мужество, даже делать то, чего боишься. Если бы я знала, в чем тут дело!

Даниэль беспомощно погладил ее по голове, она не могла найти ответ, потому что ее загадка была слишком сложной. А Ировар ничего не хотел объяснять. О, этот странный Таран-гай, которого Даниэль не понимал! Уединенная страна, развивавшаяся совершенно независимо от остального мира. Неужели и вправду могло быть так, что их древние, как мир, суеверия, их предания и легенды стали реальностью — благодаря близости народа к природе, лесам и горам? Все это говорило о богах и духах, стражах гор и прежде всего о самой Шире… Где было ее место? В реальном или сказочном мире?

Если бы он сам не был из рода Людей Льда, которые находились в похожем пограничном состоянии, он отверг бы все это как чепуху. Но в данной ситуации он верил Шире и в духов ее предков. Хотя он еще никогда внутренне так не противился этому.

Когда они уже достаточно отдохнули, Ировар поднялся.

— Ты знаешь дорогу? — поинтересовался Даниэль. Он помог Шире встать на ноги.

— Сюда никто еще не доходил, — ответил Ировар. — Как же я могу знать, где мы находимся?

Они продолжали свой путь по бесплодной пустоши, покрытой короткой красно-коричневой травой, среди бело-серых валунов, упавших с каменной россыпи на вершине горы. Здесь наверху день был холодный, траву на горе обдувал слабый ветер. Если кто-то и удивлялся отсутствию каторжников или стражей гор, то во всяком случае вслух этого удивления не высказывал.

Даниэль задумчиво смотрел на шедшую перед ним Ширу. На ней была ее лучшая одежда, ведь она шла в Таран-гай, чтобы попытаться внести ясность в свою жизнь. На ней была праздничная одежда юракских самоедов, куртка из маленьких треугольных меховых клинышков разных цветов, легкие и мягкие летние сапожки. Красивые волосы были заплетены в две толстые косы. Сейчас, когда волосы были стянуты, в них преобладал медно-рыжий цвет. Когда они отдыхали, она сидела и заплетала свои блестящие волосы, как будто боялась, что другие обратят внимание на то, как часто они меняли цвет. В ее красивой одежде было что-то трогательно взволнованное, и Даниэль почувствовал, как к горлу его подступает комок. Как будто она наряжалась совершенно напрасно…

Ировар остановился и наклонился к земле. Он вытянул маленькое, незаметное растение и осторожно вытер досуха корень. Потом разрезал его на мелкие куски, положил один в рот, а два других протянул своим спутникам. Шира сразу же принялась жевать свой кусочек корня. Даниэль нерешительно последовал ее примеру.

— У таран-гайцев это что-то вроде табака, — объяснил Ировар. — Меня научила его жевать жена. Он вкусный и навевает приятные сны.

«Даже более того, — подумал Даниэль. — Моя голова стала от него кружиться средь бела дня. Но… он действительно приятный».

— А зубы от него не темнеют, ничего такого? — спросил он немного боязливо.