Сад любви. Из английской романтической поэзии - [31]

The blue Mediterranean, where he lay,

Lulled by the coil of his crystalline streams,

Beside a pumice isle in Baiae’s bay,

And saw in sleep old palaces and towers

Quivering within the wave’s intenser day,

All overgrown with azure moss and flowers

So sweet, the sense faints picturing them! Thou

For whose path the Atlantic’s level powers

Cleave themselves into chasms, while far below

The sea-blooms and the oozy woods which wear

The sapless foliage of the ocean, know

Thy voice, and suddenly grow gray with fear,

And tremble and despoil themselves: oh, hear!

4

If I were a dead leaf thou mightest bear;

If I were a swift cloud to fly with thee;

A wave to pant beneath thy power, and share

The impulse of thy strength, only less free

Than thou, O uncontrollable! If even

I were as in my boyhood, and could be

The comrade of thy wanderings over Heaven,

As then, when to outstrip thy skiey speed

Scarce seemed a vision; I would ne’er have striven

As thus with thee in prayer in my sore need.

Oh, lift me as a wave, a leaf, a cloud!

I fall upon the thorns of life! I bleed!

A heavy weight of hours has chained and bowed

One too like thee: tameless, and swift, and proud.

5

Make me thy lyre, even as the forest is:

What if my leaves are falling like its own!

The tumult of thy mighty harmonies

Will take from both a deep, autumnal tone,

Sweet though in sadness. Be thou, Spirit fierce,

My spirit! Be thou me, impetuous one!

Drive my dead thoughts over the universe

Like withered leaves to quicken a new birth!

And, by the incantation of this verse,

Scatter, as from an unextinguished hearth

Ashes and sparks, my words among mankind!

Be through my lips to unawakened earth

The trumpet of a prophecy! O, Wind,

If Winter comes, can Spring be far behind?

Percy Bysshe Shelley

THE FLY (Муха)

Little Fly (маленькая муха),

Thy summer’s play (твою летнюю игру)

My thoughtless hand (моя бездумная рука)

Has brushed away (смахнула прочь; to brush [brʌʃ] – чистить /щеткой/, смахивать; brush – щетка).

Am not I (не есть ли я /сам/)

A fly like thee (муха, подобная тебе)?

Or art not thou (или не есть ли ты)

A man like me (человек, подобный мне)?

For I dance (потому что я пляшу),

And drink, and sing (и пью, и пою),

Till some blind hand (пока чья-нибудь слепая рука; blind [blaɪnd] – слепой; не замечающий /чего-либо/)

Shall brush my wing (не смахнет мое крыло = мои крылья).

If thought is life (если мысль есть жизнь)

And strength and breath (и сила, и дыхание; breath [breθ]),

And the want (а отсутствие; want – недостаток, нехватка; отсутствие)

Of thought is death (мысли есть смерть; death [deθ]);

Then am I (тогда я есть)

A happy fly (счастливая/веселая муха).

If I live (живу ли я: «если я живу»),

Or if I die (или умираю).

Little Fly,

Thy summer’s play

My thoughtless hand

Has brushed away.

Am not I

A fly like thee?

Or art not thou

A man like me?

For I dance,

And drink, and sing,

Till some blind hand

Shall brush my wing.

If thought is life

And strength and breath,

And the want

Of thought is death;

Then am I

A happy fly.

If I live,

Or if I die.

William Blake

ODE ON MELANCHOLY (Ода Меланхолии)

I

No, no, go not to Lethe (нет, нет, не направляйся к Лете; Lethe ['li:θɪ] – Лета /греч., миф./ река забвения в подземном царстве), neither twist (и не выжимай; to twist – скручивать; выжимать /например, белье/)

Wolf’s-bane (волчий корень18; bane – погибель, смерть; смертельный яд), tight-rooted (обладающий туго заплетенным корнем19; tight – тугой, туго натянутый, туго завязанный), for its poisonous wine (для его ядовитого вина = чтобы получить из него ядовитое вино; poison ['pɔɪz(ə)n] – яд);

Nor suffer thy pale forehead to be kiss’d (и не позволяй: «не терпи», чтобы твое бледное чело было поцеловано)

By nightshade, ruby grape of Proserpine (белладонной20, рубиновым виноградом21 Прозерпины; nightshade – паслен, deadly nightshade – белладонна, красавка сонная одурь: «смертельная ночная тень»);

Make not your rosary of yew-berries (не делай себе четок из ягод тиса; rosary ['rəʋz(ə)rɪ] – цветник из роз, розарий; четки; yew [ju:] – тис),

Nor let the beetle, nor the death-moth be (также не позволяй ни жуку, ни бражнику: «мотыльку смерти»22 быть)

Your mournful Psyche (твоей скорбной Психеей; Psyche ['saɪkɪ]), nor the downy owl (ни пушистой сове; down [daʋn] – пух, пушок)

A partner in your sorrow’s mysteries (наперстником в таинствах/мистериях твоей печали; mystery ['mɪst(ə)rɪ] – тайна; таинство);

For shade to shade will come too drowsily (ибо тень к тени подступит слишком дремотно; drowsily ['draʋzɪlɪ] – сонно; вяло),

And drown the wakeful anguish of the soul (и заглушит бодрствующую тоску души; to drown [draʋn] – топить; затоплять, заливать, погружать /под воду; также в сон, в работу и т. п./; заглушать /звук, голос/; wakeful – бодрствующий, неспящий; бессонный; anguish ['æŋɡwɪʃ] – душевное страдание; тоска).

II

But when the melancholy fit shall fall (но если приступ меланхолии падет; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхолия, уныние)

Sudden from heaven like a weeping cloud (неожиданно с небес, подобно плачущей/рыдающей туче; cloud [klaʋd] – облако; туча),

That fosters the droop-headed flowers all