Саботаж - [9]

Голос то крепчал, то становился тише, и его воздействие на сознание теперь было вполне ощутимым. Мартину казалось, что его впихивают головой вперед в маленькую комнатку с искаженной перспективой, где вся мебель деформирована, стены и потолок сходятся под невозможными углами, а окна с кривыми стеклами смотрят на явно безумный мир.

В ухе раздался голос тихий, но внятный голос полковника:

— Мартин. Вытаскивай его.

Мартин нажал языком на капсулу, прикрепленную к нижнему зубу. Она повернулась и легла на жевательную поверхность зуба.

Он шагнул вперед.

Причитающий голос плыл по аудитории, но Мартин едва слышал его. Остановившись в метре от одутловатого лица, покрытого капельками пота, он поднял руку к краю шлема, сжал челюсти, почувствовал хруст капсулы, проглотил жгучую жидкость и одновременно сдвинул назад переключатель, расположенный в углублении на внутренней стороне шлема. Потом сосредоточил все свое внимание на стоящем перед ним человеке.

Как это произошло, Мартин не уловил, но внезапно угол зрения изменился. Он вдруг увидел класс прямо перед собой, хотя только что тот находился у него за спиной. Он услышал, как изменился тон бубнящего голоса и заметил перемену в яркости света, который теперь воспринимали другие органы зрения.

Послышался едва различимый скрип кожи и шелест одежды.

Голос продолжал:

— …не индивидуальность, а только запутанность. Психология становится наукой и опровергает саму себя, ибо души не существует. Душа — это фикция, а дух…

Голос внезапно затих, будто ожидая новых приказов.

Мартин почувствовал на своем плече короткое ободряющее пожатие. Кто-то прошел мимо — осторожное, едва ощутимое перемещение двух человек, бережно несущих третьего.

Глядя на мир сквозь чужую зрительную систему, Мартин представил себе, какая жестокая встряска ждет человека, поставленного врагами на службу распространения зараженной философии. Его, разумеется, «реабилитируют». Что он почувствует, когда вернется в свое беспилотное тело накануне восстановительного курса? Ему придется собрать волю в кулак и преодолевать одно препятствие за другим, чтобы убежать от надвигающейся мучительной боли. Хладнокровие и решительность будут постепенно закаляться — через испытания, провалы, пелену боли и новые испытания, пока, наконец, человек не станет достаточно сильным, чтобы преодолеть последнее препятствие. После этого он станет достаточно сильным для того, чтобы самостоятельно защищаться от психологических атак. Тогда ему доверят прежнюю работу. Человек не сохранит воспоминаний о пройденном курсе, но рефлексы и навыки останутся. Мартину, который прошел все это во время обучения не один раз, не очень понравилась мысль, что испытаниям подвергнется человек, который считает дух и волю вымыслом, а значит, не сможет обратиться к ним при необходимости.

Дверь в аудиторию снова распахнулась, как от сквозняка. Мартин выждал несколько секунд и закрыл ее. Класс сидел без движения, ожидая продолжения лекции.

Мартин вернулся к доске и мысленно взвесил ситуацию. Ключевая точка отбита, но ущерб еще предстоит нейтрализовать — настолько, насколько возможно. Для этого нужно внести небольшие изменения в подаваемый материал.

Он пытливо осмотрел класс, потом подался вперед и внутренне собрался.

Голос послушно наполнился энергией. Слова потекли сами собой.

— Верно, душа — это фикция. Выдумка. Фантом. Рудиментарный пережиток старых теорий, забавный, но бессодержательный и антинаучный. — Ручки дружно заскрипели, и Мартин понял, что безраздельно владеет вниманием аудитории. — Примитивная концепция донаучного мышления. Миф. Необоснованное предположение. Недоказанное, хотя и полезное для тех, кто верит в существование души. И до сих пор, конечно же, никем не опровергнутое.

Ручки продолжали скрипеть.

— Как не доказано существование свободы воли, как не доказана идея высшего существа, так и не опровергнуто ни то, ни другое. Эти концепции антинаучны — в той же мере, в какой антинаучно солнце, которое, тем не менее, существует.

Ручки продолжали скрипеть. Те немногие студенты, кто по-прежнему не делал заметок, следили за преподавателем туманным взглядом. Мартину на миг показалось, будто он скармливает данные компьютеру, который готов проглотить все, что ему подсунут, и действовать соответственно.

Восстановив в памяти предыдущую часть лекции, он решал, как разрушить те идеи, которые в его собственном сознании создали иллюзию тесной комнаты с искаженной перспективой.

— Эго. Его толкает антипатия и притягивает привлекательность. Но истинное сознание человека — это не эго в терминах психологии. Эго лишено свободы воли. А человеческое сознание обладает ею. Такой вещи, как свобода воли, нет, ибо свобода воли — не вещь. И, тем не менее, она существует.

Сосредоточенно концентрируясь на каждой мысли, Мартин отрабатывал пункт за пунктом, внося нюансы, разрушавшие все утверждения, которые он мог проследить в памяти.

— Человек — марионетка. Его телом управляют ниточки, называемые нервами. Его мозг — вычислительная машина, состоящая из протоплазмы. Если так рассуждать, то человек — существо сложное, но не обладающее индивидуальностью. Однако, тело и мозг — это еще не все. Что это за ученый, который сводит все только к телу и мозгу, игнорируя понятие души — древнее, антинаучное, недоказанное, но и не опровергнутое? Если есть марионетка, то кто дергает за ниточки? Где находится источник изменения электрического потенциала, управляющий телом и вычислительной машиной мозга?