Сабля Чингизидов - [78]

— А вы знаете, где я работаю? — осторожно осведомился Розум.

— А вы как думали? Семья Аугстрозе не последняя в Швеции. Я получила полную информацию от нашего посольства в России. Так что я о вас все знаю, подполковник.

— Ну, тогда скрывать что-то бесполезно, — сдался Розум. — Но я действительно знаю только то, что наши следственные органы работают в тесном контакте со шведами по этому делу. И основная версия взлома — каратаевское наследство.

— Ну и как вы собираетесь вывозить ценности? Ведь если они не остановились перед ограблением моего дома в Галма Стане, где ограблений вообще никто не помнит, то вас-то они точно ограбят. Причем сразу же, как только представится подходящий случай, например по дороге в аэропорт. И это еще хорошо, если не убьют.

— Не стоит излишне преувеличивать опасность, Александра, — примирительным тоном успокоил графиню Розум. — Не все так безнадежно. Комиссариат криминальной полиции Стокгольма обещал самое энергичное содействие в обеспечении нашей безопасности.

— Да, ну и как они собираются ее энергично обеспечивать? — саркастически поинтересовалась Александра. — Что-то я их нигде не вижу.

— Ну, это их дело, они мне не докладывали.

— А я вам скажу. Они зарегистрируют ваш труп вне очереди. Это единственное, что может сделать полиция Стокгольма. — Графиня явно не питала никаких иллюзий относительно стражей порядка родного города. — А вам, Алексей, я должна честно признаться как профессионалу: я с этим наследством без охраны ни на одну ночь не останусь. Лео должен скоро привезти вещи, и с ним прибудет его охрана. Они останутся сегодня на ночь, и я буду их просить, чтобы они вас проводили завтра до аэропорта.

— А что, у вашего сына есть охрана? — задумчиво спросил Розум.

— Да, генерал Риденбергер — заместитель командующего ВВС Швеции, и ему по должности положена личная охрана, — подтвердила графиня. — Правда, он ее всегда отпускает, но в свете нынешних обстоятельств им придется поработать. Уж я об этом позабочусь.

— Тогда нам не о чем волноваться, господа. Мы будем под охраной вооруженных сил Швеции, — с оптимизмом подытожил дискуссию Розум.

— Вы не хотите посвящать бедную глупую женщину в ваши планы, господин подполковник, и напрасно. Самомнение — это порок всех мужчин, даже самых выдающихся, и они от него страдают всю жизнь.

— Помилуйте, графиня, я нахожусь в чужой стране, за границей, как частное лицо, а вы от меня требуете, чтобы я был в курсе дел ваших правоохранительных органов.

— Ах, бросьте, можно подумать, ваше ведомство когда-нибудь останавливали такие условности, как границы.

— Мадам, я не знаю, где вы получаете информацию о моем ведомстве, но я вас уверяю, к государственным границам у нас самое трепетное отношение.

— Я думаю, ваш сын, заместитель командующего ВВС, — решил разрядить атмосферу Панин, — должен обладать достаточной информацией, чтобы удовлетворить ваше любопытство, графиня.

— Конечно, тем более что он член государственного совета безопасности.

— Я этого не слышал, мадам, — поспешил предупредить Розум.

— Ах, бросьте, у вас в России из всего делают тайну, — с досадой отмахнулась графиня. — Список совета опубликован в Интернете. Конечно, он знает все, но он такой же самоуверенный осел, как и остальные представители мужского племени.

Невестка с внуками вертели головами, не поспевая за эмоциональными репликами участников дискуссии. Они не понимали ни слова, но дискуссия их явно занимала.

Розум вытер вспотевший лоб и просяще посмотрел на Панина.

— Я предлагаю, — примиряюще изрек тот, — отложить этот разговор до приезда нашего генерала.

Графиня фыркнула, но возражать не стала.

— А сейчас, — продолжил Панин, — я надеюсь, дамы нас с Алексеем извинят, если мы выйдем покурить перед обедом.

— Вы можете покурить в гостиной, — предложила графиня.

— Нет, спасибо, — поклонился Панин, — мы выйдем на крыльцо.

— Ну зачем же на крыльцо? Повернете направо и выйдете на веранду, с другой стороны дома. Там есть стулья, столы и пепельницы.

С противоположной стороны к дому была пристроена просторная деревянная веранда, выходящая в живописный сад с розарием и какими-то экзотическими кустами. Здесь находились несколько легких столов и стулья из белого пластика. Мужчины закурили.

— Вы меня просто спасли, Владимир Георгиевич, — поблагодарил Розум, — а то я уж и не знал, что мне делать.

— Что, достала графиня? — в очередной раз продемонстрировал Панин знание русского языка, на этот раз молодежного сленга. — Она не Эмилия, всю душу наизнанку вывернет. Цепкая баба. Но в главном я с ней согласен. Вы с Леной в опасности. Как только ценности окажутся у вас, нападения можно ждать в любую минуту. Так что охрана генерала вам совсем не повредит. И потом, Алексей, ну в самом деле, трудно поверить, что, находясь на такой работе, как ваша, вы ничего не знаете о мерах, предпринимаемых полицейскими, и шведскими, и российскими, чтобы обезвредить преступников. Я не хочу даже думать, что они бросили вас на произвол судьбы.

— Я тоже не думаю, что нас бросили, граф. Но я действительно не знаю деталей операции.

— Значит, вас, и нас заодно, используют как наживку, вслепую. Не очень-то гуманно со стороны полиции. По-видимому, они успешно перенимают русские методы.