С жизнью наедине - [35]
Лени так устала пробираться по сугробам, понурив голову и ссутулив плечи, что даже не заметила, что в какой-то момент разглядела собственные ноги, ботинки, снегоступы. Свет сперва был серенький, неверный, словно сочился из-под снега, просыпаясь, и наконец занялась заря, оранжево-розовая и маслянистая, как лососина.
Солнце.
Лени наконец-то огляделась по сторонам. Они шагали по застывшей реке. Лени с ужасом поняла, что машинально вышла вслед за папой на скользкий лед. А если он слишком тонок? Один неверный шаг — ухнешь в холодную воду, и тебя унесет течение.
Под ногами что-то затрещало.
Папа уверенно шел вперед; похоже, его ничуть не беспокоила прочность льда. На другом берегу он пробрался сквозь засыпанный снегом приземистый кустарник, пристально глядя себе под ноги и наклонив голову, словно прислушивался. Борода его побелела от инея, лицо раскраснелось от мороза. Лени догадалась, что отец ищет следы — высматривает, нет ли где заячьего помета, стежек. Зайцы-беляки обычно выбегают кормиться на рассвете и в сумерках.
Вдруг отец остановился.
— Вон там заяц, — сказал он Лени. — На опушке.
Лени посмотрела, куда он указывал. Все было белым, даже небо. Трудно что-то разглядеть: как заметить белое на белом?
Наконец что-то зашевелилось — выскочил упитанный белый заяц.
— Ага, — ответила Лени. — Вижу.
— Давай, Лени. Это твоя охота. Дыши. Не напрягайся. Выжди и тогда стреляй, — велел отец.
Лени подняла ружье. Она уже несколько месяцев стреляла по мишеням и знала, что делать. Вдохнула и выдохнула, не задерживая дыхание, поймала зайца на мушку, прицелилась. Затаилась. Мир исчез, все упростилось. Остались лишь Лени и заяц, охотник и добыча, связанные друг с другом.
Она нажала на спусковой крючок.
Все случилось как-то разом: выстрелила, попала, убила, заяц завалился набок.
Прекрасный меткий выстрел.
— Отлично, — сказал папа.
Она повесила ружье на плечо, и они втроем двинулись гуськом к опушке и добыче Лени.
Когда они дошли до зайца, Лени оглядела его мягкое белое тельце, испачканное кровью. Снег вокруг успел покраснеть.
Она убила живое существо. Чтобы накормить семью ужином.
Убила. Отняла жизнь.
Она не знала, что и думать, ее обуревали противоречивые чувства — печаль и гордость. Сказать по правде, ей хотелось реветь. Но она же теперь аляскинка, это ее жизнь. Не будешь охотиться — нечего будет подать на стол. Здесь ничто не пропадает. Из шкурки сошьют шапку, на костях сварят бульон. Мама вечером пожарит зайчатину на домашнем сливочном масле из козьего молока, приправит луком и чесноком. Может, они даже шиканут, добавят к мясу пару картофелин.
Папа опустился на колени в снег. Лени заметила, как дрожат его руки, и по напряженному папиному дыханию догадалась, что у него болит голова. Папа перевернул мертвого зайца на спинку, воткнул нож возле хвоста и повел лезвие вдоль брюха к шее, взрезая кожу и кости. На грудине остановился, просунул окровавленный палец под лезвие и аккуратно двинул нож выше, стараясь не повредить внутренности. Распорол и выпотрошил зайца, вывалив горкой на снег дымящуюся красно-розовую требуху.
Выковырял из кучи крохотное плотненькое сердце и протянул Лени. Сквозь его пальцы сочилась кровь.
— Ты охотник. Ешь сердце.
— Эрнт, пожалуйста, не надо, — вмешалась мама. — Мы же не дикари.
— А то кто же, — отрезал он голосом, стальным, как нож, и ледяным, как ветер в спину. — Ешь.
Лени взглянула на маму, которая, казалось, перепугалась не меньше ее.
— Не заставляй меня повторять дважды, — сказал отец.
Спокойный тон его был страшнее крика. Лени пронзил страх, по спине пробежал мороз. Она протянула руку, взяла сине-красное сердечко (неужели оно еще билось? или это ее трясло?).
Под пристальным отцовским прищуром Лени сунула сердце в рот и заставила себя сжать губы. Ее чуть не вырвало. Сердце было противное, склизкое. Лени прокусила его, и оно лопнуло, оставив во рту привкус металла. Она почувствовала, что из уголка губ у нее сочится кровь.
Лени, давясь, проглотила сердце и вытерла губы, размазав теплую кровь по щеке.
Отец поднял глаза, поймал ее взгляд. Он выглядел разбитым, усталым, но живым; в его глазах Лени увидела столько любви и печали, сколько едва ли вынести человеку. Даже сейчас что-то раздирало его на части. Словно в нем жил другой, плохой человек, который пытался вырваться в темноте.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты научилась выживать.
Он словно извинялся, но за что? За то, что порой срывается, или за то, что учит ее охотиться? Или же за то, что заставил съесть бьющееся заячье сердце? Или за ночные кошмары, которые не дают им спать?
А может, он извинялся за то, чего пока не совершил, но боялся, что не сумеет сдержаться?
Декабрь.
Папа был все время на взводе, слишком много пил, что-то бормотал себе под нос. Кошмары участились. Снились три раза в неделю, каждую неделю.
Все время в движении, подгонял их, приказывал. Ел, пил, спал, дышал — все с одной только мыслью: как им выжить. Он опять стал солдатом — по крайней мере, так говорила мама, а Лени заметила, что при отце она старается помалкивать, боится сказать или сделать что-нибудь не то.
После уроков и по выходным Лени так упорно трудилась, что, казалось бы, — упасть и сразу уснуть, но увы. Ночь за ночью ей от волнения не спалось. Страх и тревога о том, что творится в мире, стали острее ножа.
Две девочки-подростка — одна из благополучной семьи, другая из проблемной — случайно оказались соседками по улице и даже не предполагали, что их знакомство перерастет в дружбу, которая продлится более 30 лет. У них разные темпераменты, разные приоритеты: если Талли ставит на первый план карьеру, то Кейт — семью. Тем не менее между ними существует тонкая духовная связь, разрушить которую, кажется, не может ничто — ни появление в их жизни новых людей, ни каверзы судьбы.И все-таки однажды дело доходит до крупной ссоры, грозящей поставить крест на отношениях.
Эпический роман о любви, героизме и надежде, действие которого разворачивается на фоне одной из самых определяющих эпох в истории Америки – Великой депрессии. Техас, 1934 год. Миллионы людей остались без работы, Великие равнины поражены многолетней засухой. Фермеры борются за сохранение остатков урожая, вода почти иссякла, пыль угрожает поглотить их всех. Регулярные пыльные бури превратили еще совсем недавно плодородный край в пустыню. В это страшное время семья Мартинелли, как и их соседи-фермеры, должна сделать мучительный выбор: остаться на земле, которую они любят, или отправиться на Запад, в Калифорнию, в поисках лучшей доли.
Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками.
Талли Харт никогда не довольствовалась в жизни малым. Здоровые амбиции позволяют ей добиться многого – профессионального успеха, славы, благосостояния, и все это с нуля, без чьей-либо поддержки. В какой-то момент знаменитой телеведущей кажется, что она способна взять любой рубеж, но уход из жизни Кейт, ее сорокапятилетней подруги, отношения с которой начались в далеком детстве, выбивает из колеи и такую сильную натуру, как Талли. Конечно, она обещает Кейт позаботиться о ее семье и троих ее детях и искренне готова выполнить обещание, вот только женщина, поставившая во главу угла карьеру, не имеет понятия о том, что такое семейные проблемы и забота о ближних… Яркая и независимая, но в то же время предельно эмоциональная и ранимая, Талли однажды забывает об осторожности и оказывается между жизнью и смертью.
Нет чувства сильнее, чем материнская любовь, сильная и бескорыстная. Но что делать, когда забота превращается в чрезмерный контроль? Счастливая домохозяйка Джуд посвятила жизнь детям, двойняшкам Заку и Мии, ставя их потребности выше своих. Она как родную приняла Лекси, девочку с неблагополучным прошлым, лучшую подругу ее дочери и — впоследствии — возлюбленную сына. К сожалению, созданная женщиной идиллия длилась недолго.Незадолго до выпускного, жаркой летней ночью, судьба всех героев резко меняется. Одно неверное решение — и последствия необратимы… Одна из лучших книг Кристин Ханны — это яркая, эмоционально насыщенная история о материнстве, любви, надежде и мужестве, необходимом, чтобы простить тех, кого мы любим.
Что чувствует женщина, услышав однажды от мужа: «Я тебя больше не люблю»? Шок, обида, гнев, растерянность — все это разрывает на части душу Джолин, сорокалетней матери двух дочерей, любящей жены, до последнего момента считавшей супруга образцовым и преданным… А тут еще и старшая дочь-подросток стала неуправляемой — по любому поводу спорит с матерью, критикует ее. Что поделаешь — трудный возраст. Случайно услышав ту самую фатальную фразу, брошенную отцом, дочь обвиняет в крушении семьи не его, а мать.Справиться с такими проблемами нелегко любой женщине.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.