С жизнью наедине - [17]
Папа обнял маму и Лени:
— Это моя жена Кора и дочь Лени. Девочки, а это Эрл, отец Бо.
— Здешние зовут меня Чокнутым Эрлом, — сказал старик, пожал им руки, выхватил у отца бутылку виски и повел их в дом: — Идем, идем.
Лени с трудом заставила себя войти в тесную темную хижину. Воняло потом и плесенью. Вдоль стен тянулись ряды припасов: бутыли с водой, консервы, ящики с продуктами и пивом, стопки спальных мешков. Пространство у одной из стен целиком занимало оружие. Ножи, ружья, коробки с патронами. На вбитых в стену крюках висели старинного вида арбалеты и булавы.
Чокнутый Эрл плюхнулся на стул, сколоченный из досок от ящиков из-под керосина, открыл бутылку виски, поднес ко рту и отпил большой глоток. Потом протянул бутылку папе, и тот пил долго, прежде чем вернуть бутылку Эрлу.
Мама наклонилась и взяла старый противогаз, в коробке их было видимо-невидимо.
— В-вы коллекционируете военную атрибутику? — робко спросила она.
Чокнутый Эрл отпил еще виски, одним глотком едва не ополовинив бутылку.
— Нет. Это не для красоты. Мир сошел с ума. Приходится защищаться. Я приехал сюда в шестьдесят втором. И уже тогда в Нижних сорока восьми[16] творилось черт знает что. Куда ни плюнь, везде коммуняки. После Карибского кризиса все тряслись от страха. В каждом дворе по бомбоубежищу. Я перевез семью сюда. Мы приехали с одним ружьем и мешком коричневого риса. Думали, что в тайге-то уж будем в безопасности, переживем ядерную зиму, которая того и гляди наступит. — Эрл отхлебнул виски и подался вперед: — Но и здесь житье не лучше. С каждым днем все хуже и хуже. Экономику загубили, бедных наших мальчишек отправили на верную смерть… Это уже не моя Америка.
— Я давно это говорю, — сказал папа. На лице его было написано благоговение, какого Лени прежде видеть не доводилось. Казалось, он всю жизнь ждал этих слов.
— Там, внизу, — продолжал Эрл, — на материке, народ стоит в очереди за бензином, а ОПЕК гребет деньги лопатой и смеется нам в лицо. И неужели вы думаете, что наши старые друзья из СССР забыли про нас после Кубы? Ошибаетесь. Всякие негритосы называют себя «Черными пантерами»[17] и грозят нам кулаками, нелегальные иммигранты отнимают у нас работу. А люди что? Протестуют. Устраивают сидячие забастовки. Швыряют гранаты в пустые почтовые отделения. Шляются с транспарантами по улицам. Но я не такой. У меня есть план.
Папа подался вперед. Глаза его сияли.
— Какой?
— Мы хорошенько подготовились. У нас есть ружья, противогазы, стрелы, патроны. Нас голыми руками не возьмешь.
— Неужели вы правда думаете, что… — начала было мама.
— Еще как думаю, — перебил ее Эрл. — Белого человека ни во что не ставят. Будет война. — Он посмотрел на отца: — Вы же понимаете, Олбрайт, о чем я говорю?
— Еще как. Да мы все это понимаем. А сколько вас? — спросил папа.
Чокнутый Эрл отпил большой глоток, вытер капли с губ и, прищурив слезящиеся глаза, посмотрел сперва на Лени, а потом на Кору.
— Вся наша семья, но уж мы-то сумеем за себя постоять. Чужим мы об этом не рассказываем. Не хватало еще, чтобы народ узнал, где мы, когда ВНМТ.
В дом постучали. «Входи!» — крикнул Чокнутый Эрл. Дверь открылась, и на пороге показалась невысокая жилистая женщина в камуфляжных штанах и желтой футболке с улыбающейся рожицей. Волосы женщина заплела в косички, хотя на вид ей было уже под сорок. Рядом с ней стоял здоровенный мужик ростом едва не с дом. Длинная каштановая челка лезла ему в глаза, волосы на затылке забраны в хвост. В руках у женщины была стопка пластиковых контейнеров, в кобуре на бедре висел пистолет.
— Ладно, пап, хватит людей пугать. — Женщина весело улыбнулась и вошла в дом. Следом за ней юркнула чумазая босая девчушка лет четырех. — Меня зовут Тельма Шилл, я дочь Эрла. Бо — мой старший брат. А это мой муж, Тед. И Мэрибет. Мы ее зовем просто Малышка. — Тельма погладила девочку по голове.
— Меня зовут Кора. — Мама протянула руку. — А это Лени.
Лени робко улыбнулась. Муж Тельмы, Тед, прищурясь, рассматривал ее.
Тельма улыбалась искренне, тепло.
— Лени, ты ведь придешь в понедельник в школу?
— Тут есть школа? — удивилась Лени.
— Ну разумеется. Небольшая, конечно, но, думаю, ты найдешь с кем подружиться. К нам детей даже из Беар-Коува возят. Занятия будут еще неделю. Здесь всегда учебный год заканчивают пораньше: дети должны помогать по хозяйству.
— А где находится школа? — спросила мама.
— На Альпийской улице, за салуном. У подножия церковного холма. В общем, не заблудитесь. В понедельник к девяти утра.
— Мы приедем. — Мама улыбнулась Лени.
— Вот и хорошо. Мы так рады, что вы с нами, Кора, Эрнт и Лени. Бо нам столько о вас писал из Вьетнама. Он вас очень любил. Все хотят с вами познакомиться. — Она подошла к Эрнту, взяла за руку и повела за собой на двор.
Лени с мамой последовали за ними. Чокнутый Эрл зашаркал следом, ворча на дочь: ишь, раскомандовалась тут.
На дворе их ждала кучка людей в потрепанной одежде — мужчин, женщин, детей, подростков, — и все не с пустыми руками.
— Меня зовут Клайд, — сказал мужчина с бородой, как у Санта-Клауса, и кустистыми бровями, которые нависали над глазами, точно козырьки от солнца. — Младший брат Бо. — Клайд протянул папе бензопилу в ярко-оранжевом пластмассовом футляре. — Я ее недавно наточил.
Две девочки-подростка — одна из благополучной семьи, другая из проблемной — случайно оказались соседками по улице и даже не предполагали, что их знакомство перерастет в дружбу, которая продлится более 30 лет. У них разные темпераменты, разные приоритеты: если Талли ставит на первый план карьеру, то Кейт — семью. Тем не менее между ними существует тонкая духовная связь, разрушить которую, кажется, не может ничто — ни появление в их жизни новых людей, ни каверзы судьбы.И все-таки однажды дело доходит до крупной ссоры, грозящей поставить крест на отношениях.
Эпический роман о любви, героизме и надежде, действие которого разворачивается на фоне одной из самых определяющих эпох в истории Америки – Великой депрессии. Техас, 1934 год. Миллионы людей остались без работы, Великие равнины поражены многолетней засухой. Фермеры борются за сохранение остатков урожая, вода почти иссякла, пыль угрожает поглотить их всех. Регулярные пыльные бури превратили еще совсем недавно плодородный край в пустыню. В это страшное время семья Мартинелли, как и их соседи-фермеры, должна сделать мучительный выбор: остаться на земле, которую они любят, или отправиться на Запад, в Калифорнию, в поисках лучшей доли.
Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками.
Талли Харт никогда не довольствовалась в жизни малым. Здоровые амбиции позволяют ей добиться многого – профессионального успеха, славы, благосостояния, и все это с нуля, без чьей-либо поддержки. В какой-то момент знаменитой телеведущей кажется, что она способна взять любой рубеж, но уход из жизни Кейт, ее сорокапятилетней подруги, отношения с которой начались в далеком детстве, выбивает из колеи и такую сильную натуру, как Талли. Конечно, она обещает Кейт позаботиться о ее семье и троих ее детях и искренне готова выполнить обещание, вот только женщина, поставившая во главу угла карьеру, не имеет понятия о том, что такое семейные проблемы и забота о ближних… Яркая и независимая, но в то же время предельно эмоциональная и ранимая, Талли однажды забывает об осторожности и оказывается между жизнью и смертью.
Нет чувства сильнее, чем материнская любовь, сильная и бескорыстная. Но что делать, когда забота превращается в чрезмерный контроль? Счастливая домохозяйка Джуд посвятила жизнь детям, двойняшкам Заку и Мии, ставя их потребности выше своих. Она как родную приняла Лекси, девочку с неблагополучным прошлым, лучшую подругу ее дочери и — впоследствии — возлюбленную сына. К сожалению, созданная женщиной идиллия длилась недолго.Незадолго до выпускного, жаркой летней ночью, судьба всех героев резко меняется. Одно неверное решение — и последствия необратимы… Одна из лучших книг Кристин Ханны — это яркая, эмоционально насыщенная история о материнстве, любви, надежде и мужестве, необходимом, чтобы простить тех, кого мы любим.
Долгие годы отчаянный храбрец и сорвиголова Мэт Стоун полагал, что настоящему мужчине для счастья достаточно свободы и независимости...Долгие годы красавица Мария Трокмортон была уверена, что настоящий мужчина может принести молодой женщине лишь разочарование и боль разбитого сердца... Однако день, когда Стоун появился в доме Марии, изменил для них все. Потому что истинная страсть не знает преград...
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».