С тобой и без тебя - [4]

— Зачем же бежать домой? — спросил Эндрю. — Ты в двух минутах ходьбы от одного из самых прекрасных магазинов готового платья в городе. Почему бы не привести себя в порядок там? — Он имел в виду знаменитого итальянского модельера, который одевал весь Голливуд.

— Потому что я... — Алессандра запнулась, понимая, что собирается сказать глупость. Ей не по карману? Она получала если не баснословный, то вполне приличный оклад. И, даже несмотря на твердый отказ от предложения Камерона оплачивать ее одежду, она могла позволить себе покупать ее в дорогих магазинах, которыми изобиловал район ее офиса.

Проблема в том, что Алессандра никогда раньше не тратила жалованье на покупку одного-единственного шикарного платья! Она любила одеваться, да, и это было необходимо ей для работы, диктовалось определенным стилем жизни, но с годами у нее выработалась привычка ограничивать свои желания. Не так-то легко научиться тратить деньги. Научиться преодолевать бережливость, которую внушали ей с детства, к которой она привыкла, наблюдая за своими бедствующими и безответственными родителями, по мелочам тратившими любые деньги, попадавшие в дом. У Алессандры еще были свежи яркие воспоминания об одежде и обуви, приобретенных на благотворительных ярмарках.

— Алессандра! — Эндрю опять ворвался в ее мысли. — Ради Бога, иди и купи платье за счет компании.

— Нет!

— Да. — Он засмеялся. — Все в порядке, к тому же я, как твой босс, приказываю тебе! Рассматривай это как часть премии за появление у нас нового клиента.

— А если мы проиграем? — спросила практичная Алессандра.

— Мы выиграем, выиграем, — уверенно сказал Эндрю. — Мы с тобой просто обязаны выиграть!

Алессандра едва не падала от усталости. Ее челюсти болели от улыбок, а ноги окончательно отказывались служить. Она стояла у стойки бара Генри, на самом видном месте, и покорно пила шампанское с будущими американскими клиентами, которые с энтузиазмом выслушивали ее идеи.

— Мы ценим ваш причудливый британский стиль, — искренне сообщил ей более старший, которого звали Билл.

— Несомненно, — поддакнул его коллега, чьи глаза весь вечер были прикованы к вырезу ее платья.

Алессандра решила, что, если они выиграют, она никогда не наденет наряд с глубоким декольте, иначе все мужчины будут смотреть на нее так же плотоядно. Ирония заключалась в том, что она купила платье в надежде, что Камерону оно понравится: он обожал, когда она носила черное.

Но в примерочной Алессандра так спешила, так старалась скорее вернуться, не ошибиться в выборе фасона и длины платья, что позволила мнению молоденькой продавщицы перевесить ее собственное. И, выйдя из магазина в эффектном наряде, она поняла, что обновка выставила напоказ гораздо больше, чем обычно, привлекая внимание к ее пышной груди. Черный цвет делал ее кожу матовой, почти как сливки. Факт, который, очевидно, не был пропущен более молодым из двух американцев.

Алессандра неохотно приняла приглашение Эндрю присоединиться сразу после выпивки к их раннему ужину. Потом все вчетвером переместились в «Савой», где отведали икры и омаров, сопровождая все это большим количеством шампанского. Алессандра чувствовала себя отяжелевшей, уставшей и изнуренной и в девять тридцать попросила извинить ее, объяснив, что муж прилетает из Штатов и ей хотелось бы быть дома, чтобы встретить его. При мысли, что скоро она увидит Камерона, пульс ее участился.

— Конечно, конечно, — сказал американец, с восхищением глядя на нее. — Встреча с вами доставила огромное удовольствие, миссис...

— Мисс, — быстро поправила Алессандра. — Я по-прежнему Алессандра Уолкер. Решила сохранить свою девичью фамилию, когда вышла замуж.

— Вот как? — спросил он, все еще с вожделением глядя на кремовые выпуклости ее грудей.

— Да, — ответила Алессандра, понимая, что если она сейчас же не уйдет от его назойливого взгляда, то ей придется сказать или сделать что-нибудь невежливое, что может поставить под удар их будущее. — Я известна в мире рекламы под этим именем, и мне жалко терять его.

— О, это современно, — согласился Билл с улыбкой. — В Канаде, где живут две из моих дочерей, вообще принято так делать. Тем более что ваш муж не имеет ничего против этого!

Ну, она бы так не сказала. Камерон не возражал, когда она сообщила, что не собирается брать его имя, только холодно и насмешливо уставился на нее, а затем кивнул без комментариев.

Эндрю накинул ей на плечи пальто и чуть обнял ее, давая Алессандре понять, что вечер прошел успешно. Билл, казалось, стремился компенсировать очевидную озабоченность своего партнера ее телом.

— Чем занимается ваш муж в Штатах? — спросил он, мимоходом пожимая ей руку.

Алессандра улыбнулась.

— Так, поехал по каким-то делам. У него здесь фабрика, на севере Англии, есть еще и в Западной Европе, но он занимается этим для забавы.

— Для забавы? — негодующе запротестовал Эндрю. — Вряд ли можно назвать многочисленные квартиры и гостиницу в Восточной стороне Манхэттена «забавой», и Боже нас упаси, если он решит стать серьезным!

Оторвав жадный взгляд от ее груди, американец смотрел на нее, как собака, почуявшая кость.

— А я случайно не знаю вашего мужа, мадам?