С талмудом и красным флагом. Тайны мировой революции - [48]

Грэм Хэнкок и Роберт Бьювэл, авторы книги «Власть талисмана», говоря об участии масонов в революционном движении, на мой взгляд, правы, когда предупреждают, что сводить такое многоплановое явление, как Французская революция к заговору масонов -по меньшей мере, неправомерно. «Истина заключается в том, - пишут они, что никакой историк, несмотря на глубину и масштаб своих исследований, не может по-настоящему понять, какие силы, явные или оккультные, подтолкнули французский народ к революционному мятежу против монархии и церкви в 1789 году. Такие силы по определению не поддаются точной и недвусмысленной интерпретации. Что касается французской революции, ясно, что одной из ее главных движущих сил было ужасающее угнетение народа и злоупотребление властью со стороны монархии, однако ни один историк не будет отрицать, что в конце XVIII века во Франции существовало мощнейшее философское и интеллектуальное течение, оказавшее влияние на поведение ключевых фигур французской революции, таких, как Робеспьер, Дантон и Марат, наряду с деятелями искусства, такими, как художник Жак-Луи Давид и скульптор Жан-Антуан Гудон. На этом этапе нашего исследования масонство остается лишь одним из источников этого течения» (Роберт Бьювэл Грэм Хэнкок «Власть Талисмана», «Эксмо», 2005).

Корни родства

По поводу единоутробного происхождения коммунизма и сионизма написаны тома. Вскоре после Октябрьского переворота 1917 г. в России эта теория была изложена в книге Генри Форда «Мировое еврейство» (Henry Ford. The International Jew. Dearborn, 19201922). «Так называемая «диктатура пролетариата», в которой пролетариат не имеет никакого голоса, - писал Генри Форд, - является русской лишь постольку, поскольку она образована в России. Она не может считаться русской в собственном смысле, потому что она вышла не из русского народа и не для него существует. Большевизм есть международная программа Протоколов (имеются в виду «Протоколы сионских мудрецов», впервые опубликованные в России С.А. Нилусом. - в. Б.), которая должна быть осуществлена в каждой стране меньшинством; русское действо является лишь генеральной репетицией» (Henry Ford.The International Jew. The World’s Foremost Problem. Being a Reprint of a Series of Articles Appearing in The Dearborn Independent from May 22 1920 to January 14, 1922. Dearborn, Mich. Dearborn Publishing Co., 1920-1922/p. 221). В 1927 г. вышла книга Адольфа Гитлера Mein Kampf («Моя борьба»), где говорится, что в России «евреи в своей фанатической дикости погубили 30 миллионов человек, безжалостно перерезав одних и подвергнув бесчеловечным мукам голода других, - и все это только для того, чтобы обеспечить диктатуру над великим народом кучки еврейских литераторов и биржевых бандитов» (Adolf Hitler. Mein Kampf. Reynal And Hitchcock,1941).

В гитлеровской Германии и в странах фашистской оси считалось, что сионизм и коммунизм есть порождение иудаизма, вскормленное и направляемое мировым еврейством, а точнее «всемирным еврейским кагалом». И после разгрома Третьего рейха и его союзников некоторые конспирологи ультраправого толка эту версию проповедуют в своих «трудах» о «жидо-масонском», читай - сионистском - заговоре. Они считают, что коммунизм, как и сионизм - это порождение все тех же сионских мудрецов, которые якобы и вершат судьбами человечества. В уже упоминавшейся книге Мориса Пине говорится: «Взгляд на сионизм как на мессианское движение широко распространяется в иудаизме, является типично неомессианским, точно так же как и коммунизм Маркса. Оба представляют собой как бы щупальцы единого израильского спрута, пытающегося реализовать свой мессианский идеал и овладеть миром. (Mourice Pinay «Complot contra la Iglesia» («Заговор против Церкви»), стр. 637). Той же точки зрения придерживались многие в русской эмиграции. В 1930 г. в Париже в издательстве «Славия» вторым изданием (первое появилось в издательстве Minor в 1929 г.) вышла книга одного из лидеров русских правых националистов В.В. Шульгина[26] «Что нам в них не нравится. Об Антисемитизме в России». Он писал в ней: «Так называемый сионизм был сначала просто выдумкой мечтателей, коих еврейская гуща вовсе не поддерживала. Потом сей идеей завладели евреи-революционеры и орудовали ею всласть для своих революционных целей» (В.В. Шульгины «Что нам в них не нравится. Обь Антисемитизме въ Poccin». Париж. «Славия», 1939. С. 116).

Дуглас Рид (США) в своей книге «Спор о Сионе» (он закончил ее в 1956 г., но напечатать ее долго не удавалось, и опубликовали его труд только в 1978 г.) дает весьма подробное объяснение причин массовой вовлеченности евреев в революционное движение XIX - XX веков:

«Пока Европа, казалось бы, шла к лучшему будущему по пути, правильность которого доказали восемнадцать столетий, в талмудистских местечках России сионизм присоединился к коммунизму, как вторая сила из тех двух, которым предназначено было прервать этот процесс. Задачей коммунизма было совратить людские массы (выделено мной. - в. Б.); это было то самое «великое народное движение», предвиденное Дизраэли, с помощью которого «тайные общества» работали над разрушением Европы. Сионизм занялся совращением правителей на верхах (выделено мной. - в. Б.). Ни одна из этих двух сил не могла бы иметь успеха без помощи другой, поскольку неиспорченные и сохранившие авторитет государственные мужи справились бы с революцией, как они справились с ней в 1848 году. Сионизм был ответом на эмансипацию западных евреев со стороны талмудистского центра в России, который повелел им не сливаться с другими народами, но оставаться обособленными. Никогда еще с вавилонских времен правящая секта не осмеливалась разыгрывать карту возвращения в землю обетованную, и она не сможет быть разыграна в будущем, если их теперешняя попытка в конечном итоге потерпит фиаско. Этим и объясняется осторожность талмудистов; они прибегли к этому последнему средству лишь, когда прогресс еврейской эмансипации стал угрожать их жизненным интересам, - власти над еврейством. До тех пор они обзывали ложными мессиями всех, кто утверждал, что пришел «день исполнения». Если бы Саббатай Цви, Кромвель или Наполеон были в состоянии отдать им Палестину, они могли бы объявить того или другого Мессией: теперь они объявили Мессией самих себя, а столь рискованный шаг вряд ли может быть повторен когда-либо в будущем.