S-T-I-K-S. Новичкам - везёт... - [29]

— Нет, раненого по-любому мочить нельзя, чем мы тогда лучше муров? Но и всем в поиск идти тоже не стоит, всякое может случиться… Атеист, без обид, но… останешься?

Атеист хмуро покосился сначала на одного, потом на другого, пробурчал недовольно:

— Останусь, куда деваться. Живчику только оставьте, а то совсем мало. Да и раненому тоже надо.

Молчун протянул фляжку, Атеист подержал в руке, судя по весу — почти полная, кивнул благодарно.

— Ну тогда не будем тянуть кота за… хвост! Погнали! Атеист… если до рассвета не вернёмся… не жди. — Седой хлопнул по плечу, вроде улыбается, а глаза тоскливые, как у бездомной собаки. Атеист лишь посильнее нахмурился, защипало где-то внутри, немного неловко обнялся с Седым, похлопал по спине, подняв облачко пыли, также попрощался с Молчуном. Друзья, он теперь мог с полной уверенностью так их назвать, без лишней суеты отправились к проступившим далеко на горизонте очертаниям многоэтажек. Атеист долго смотрел вслед, могучие фигуры медленно уменьшались, таяли, как свечи. Он спустился в подвал, раненый тихо сопит, по щеке медленно сползла струйка слюней. Атеист усмехнулся, накинул на лежащего грязную куртку, а то в подвале прохладно. Зачем-то пощупал пульс, хотя раз сопит — значит жив. Зацвирикал сверчок, Атеист посидел немного, в голове шумит от голода, в животе вообще Хиросима. Сиди-не сиди, а жрачка сама не появится… И ещё кое-что нужно сделать.

Смотреть страшно. Нет, на трупы он уже достаточно насмотрелся, но тут вообще жесть. Лопатой с обломанным черенком наскоро выкопал могилу, хотел поглубже, но через полметра наткнулся на сплошную каменную подушку. Подчистил яму, железо зубодробительно скрябало. В одном из уцелевших домов на другом краю посёлка, там же где и разжился огрызком лопаты, нашёлся большой кусок полиэтилена. Сошёл вместо савана, Атеист аккуратно запеленал истерзанное тело, зелёные жирные мухи недовольно жужат, лезут нагло в лицо.

Бережно опустил в могилу, надо бы, наверное, молитву прочесть, но не зря же Атеистом зовут. Не знает он молитв, не знает. Проклятые мухи назойливо кружат, засыпал поскорее, холмик вырос на глазах. Прихлопал бока лопатой, подровнял, из двух кусков арматуры поровнее и куска проволоки смастерил подобие креста. От Сергея осталась лишь нога, Атеист схоронил и ее. Медленно побрел обратно, уже полдень, самое время для обеда, только где ж его взять? Задумчиво оглядел вытянувшегося монстра, в Китае, говорят, змей очень даже едят… Пропороть костяную броню он и не надеялся — даже пули из автомата не берут, потому присмотрелся к развороченной голове. С виду — мясо как мясо. Кровь давно подсохла, но вроде не протухло ещё — ночь была прохладная, да и сейчас не скажешь, что жарко. Напластал ломтей мяса, старался резать потоньше, чтоб прожарилось как следует. Торопливо развел костёр, деревяшек вокруг хватает. Пламя занялось, багровые языки жадно лизали закостеневшие от времени щепки, горят почти без дыма, что и к лучшему — лишнее внимание чаще всего приводит к лишним проблемам… Насадил куски мяса на проволоку, соорудил из кирпичей подобие мангала и вскоре ноздри защекотал манящий запах жареного мяса, аж слюнки потекли. Атеист нетерпеливо елозил задницей в ожидании запоздалого обеда, не раз посещали мысли закончить готовку досрочно, черт с ним — горячее сырым не бывает! Но дотерпел. Конечно, на вкус — так себе, что-то среднее между жареной портянкой и резиной, но голод — не тётка, с трудом прожевав один, Атеист протянул руку за следующим куском. За спиной тихо звякнуло, парень подскочил, как чёрт из шкатулки, в руках уже привычный автомат.

— Тьфу ты, мать твою! — Атеист с шумом выдохнул, щелкнул предохранителем. Огромный чёрный ворон хмуро покосился жёлтым глазом на человека, нахально пошагал к огню, смешно вытягивая покрытые морщинистой серой кожей когтистые лапы. Снова покосился, нерешительно клюнул кусок мяса.

— Чего, пернатый? Жрать захотел?

Ворон скромно промолчал, но с упорством дятла взялся терзать жесткое мясо. Атеист усмехнулся, такого добра не жалко, вон ещё целая туша. А чего ж сырое-то не стал клевать? Парень продолжил трапезу, теперь уже в компании с пернатым, того совсем не смущало присутствие человека. Наглотавшись вдоволь неразжеванных кусков, Атеист отвалился от огня, звучно отрыгнув. Настроение сразу поднялось, ещё бы выпить чего веселящего, а то мясо без водки едят только собаки. Атеист с усмешкой покосился на прожорливую птицу, тот раздербанил уже второй кусок.

— Ты не лопнешь, пернатый? Уже вон — как шарик с крыльями.

— Да иди ты в жопу! Дай пожрать спокойно!

Глаза полезли на лоб, Атеист, конечно, всякое тут повидал, трудно чем удивить, но птице удалось… Пальцы судорожно цапнули автомат, парень рывком вскочил, взяв на прицел разговорчивую ворону. Пернатый предостерегающе вскинул крыло:

— Э! Э! Ты чего, придурок? Успокойся!

— Ты… ты… правда… разговариваешь?

Тут уж пришёл черед удивляться ворону:

— А ты что — понимаешь, что я говорю?!

Атеист медленно опустил оружие, вряд ли пернатый прячет за пазухой ствол.

— Ну понимаю, как видишь…

— Офигеть! Неужели хоть кто-то меня здесь слышит?! — ворон радостно запрыгал на месте, захлопал крыльями, как ребёнок ладошками.