S-T-I-K-S. Нескучный_Ад - [2]

В себя приходила не часто, живчик через трубочку глотала, есть совсем не хотелось, слабость накатывала волнами, перед глазами вовсю плясали даже не мушки, а шмели. Саша обходила кластеры готовые к перезагрузке по дуге, мне только этого и не хватало, для полного счастья.

Скорость Саши, есть скорость Саши, к черноте пришлось сворачивать раньше, чем на малую родину попали, оказывается здесь вполне вольготно чувствуют себя и внешники и муры. Кажется, мы поспешили с выводами, и главная база была не мной разгромленная, а тут. Мысли ползли медленно, медленно, с огромным запозданием, обрывались где-то на средине, а новая рождалась еще дольше.

Мимо меня пролетели события почему именно тут свернули. Потом Саша объяснила: «Часто в небе стали кружить наблюдатели».

И вот она чернота!

Я резко открыла глаза, за что свет покарал меня выстрелом боли в вески, но тело вдруг запело, как струна гитарная, завибрировало, зачесалось, до зубовного скрежета. И я ощутила себя живой. В меня как жизнью плеснули. Хорошо не ошпарили. Саша удивлена не меньше меня, как в той сказке про мертвую воду, мертвые кластеры начали заживлять мое тело. Пришлось меня до гола раздеть, на месте ранений расцвели гнойные розы. Прорвались они на третий день, пришлось живчик не только пить, но им же обтирать себя. Ноги еще кренделя выделывают, зато руки действуют любо дорого глянуть. И речь возвращается, я пока не надрываюсь, но пару предложений в день рождаю, половину букв съедаю, но дорога стала на порядок веселее. Островки зеленые попадаются, там и отлеживаюсь, и сплю, а не проваливаюсь в небытие.

Третий день пришлось на таком островке с утра до ночи провести, гноя вытекало слишком много, толчками, болело тело адски, лежала либо на боку, пока руку не начинало колоть раскаленными иглами, либо Саша пристраивала меня к полусухому дереву, так как язвы и на руках, и на ногах начали вспухать, везде где раны получены из оружия мумий. Благо в голову не из этих адовых пистолетов прилетело, шрам сошел на нет, а рубец там был приличный. Воды бы отмыться, но потерпим до моего первого дома, дня два всего и осталось, там у нас и банька есть, за разрушенным домиком. Конечно от времени она чуть покосилась, но стоит крепче дома. Бревна завидные. Такое чувство, что дом и баня разным хозяевам принадлежали. Завернула Саша меня в плащ и помчались дальше. К утру ни ног, ни рук я не чувствовала, плащ успел прилипнуть к гнойникам, тут поможет только вода. Пошевелиться я уже даже не могла, стреляла боль такая, что я начинала орать. Саша морщилась, но только прибавляла скорости. Уже ночью, той ли не поняла? Меня погрузили в ванну с вонючей водой, но какое это было блаженство, словами не передать. Мы дома!

Отмокать пришлось часа два, раньше бы зуб на зуб не попал, а сейчас от воды пар идет, как от печки в сауне. Плащ можно выбрасывать, хорошо отлип, воды правда с собой изрядно забрал. Эту ванну мы на улице оставили на земле стаба, видно набиралась осадками, а видишь, сгодилась.

Наконец солнце вспыхнуло, и я попыталась подняться.

Саша змеёй зашипела: «Куда?»

В воде плавали серые противные сгустки, на стенках ванны слизь покрыла всю поверхность, но сочилась только рана на левом колене. Остальные уже очистились. Жаль в рюкзак на этот раз не взяли тазики хирургические, хотя антисептик не помог в свое время. Мы поступили по-другому, держась за дерево дрожащими руками, которое близко росло к черноте, ногу я туда и поставила, гной буквально выталкивало из тела. А чернота съедала его на лету, теперь можно поверить, что мертвые кластеры питаются болью, страхом человека, вернее не только людей, а любого живого организма. Ногу вдруг скрутило до барабанного боя в висках, я заорала и отдернула конечность. Буквально навалилась на ствол. Гноя больше не было, даже потеков на ноге. Дрожь не прекращалась, меня трясло и трясло, как очутилась распластанная на земле, тоже не скажу. Меня как тысяча молний прошивали насквозь. Рот уже беззвучно открывала в крике, горло сорвала. Темнота обрушилась, как спасение.

Открыла глаза и поняла, я лежу в нашем подвале, тепло, боль отодвинулась, где-то на периферии еще кусала, но слабо. Позвала мысленно Сашу. Сама просто не распутаюсь из кокона, попытка провалилась.

И она пришла, - моя сестренка, подружка, сиделка, размотала, остатки живчика в руку сунула и протянула банку тушенки.

Я ела, захлебываясь слюной, голод царапал меня из нутра, как пантера точит об дерево когти. В меня влезло пять банок тушёнки, пряников кирпичных по твердости кило и литр лимонада. Сидела я сама, руки двигались, попыталась подняться. Голова кружиться, но я простояла минуту не меньше. Счастье ли это? Только потерявший возможность двигаться и отбредший её снова меня поймет. Это не просто счастье, эйфория, это кайф.

- Саша расхохоталась мысленно. - Вот такой ты мне Слава нравишься. Перезагрузки в твоем кластере давно не было, так что хлеба и фруктов не жди, а вот тушенки у нас и с тех пор много и еще принесу. Чай сама поставишь?

- Поставлю, но буду кофе, черный, горький, без сахара.

Благо упершись о стол до плиты два черепашьих шага, чиркаш до сих пор работает, газ под чайником весело раскинул огненные крылья. Жаль сюда не донесешь чайник на кристаллах, зато генератор справляется, надо будет холодильник проветрить, помыть и загрузить продуктами. В памяти пролистала сведения, где-то через десять дней перезагрузка, надеюсь к тому времени смогу если не бегать, то ходить уж точно. Только я поторопилась, три дня так и ползала до плиты и обратно. Саше это надоело и подхватив меня, потянула на черноту. И опять я орала, меня опять трясло, но я шла, как русалочка, только что получившая ноги вместо хвоста. До вечера спала как убитая, потом жрала, как не в себя. И снова спала, но уже спокойно, без сновидений.