S-T-I-K-S. Черный заповедник - [42]

Меж тем, пока ничего особого не происходило. Судя по отсутствию монстров, за ними на удивление никто не гнался. И хотя дым скрыл от прячущихся беглецов то, что творилось за деревьями, но топот тяжелых лап огромного чудовища и дробный перестук шагов тех, кто был помельче, слышались довольно отчетливо, хотя и неблизко. Судя по всему, преследователи так и не пересекли опушку, предпочитая оставаться на месте и не входить в лес.

— Какого..? — не выдержал Серега, когда по внутренним ощущениям Яны прошло уже минут двадцать. — Почему они торчат там, а нас не ищут?

Капсула уже давно прекратила фыркать и плеваться, однако дым от нее все еще оставался в стоячем воздухе леса. В его разрывах за стволами деревьев мелькали туши монстров, которые, судя по виду, бродили вдоль линии «южного» степного кластера, не пересекая его границы. Из-за деревьев толком не проглядывалось, были ли твари оседланы, или всадники им просто померещились. Но судя по их почти разумному и непонятному поведению — действиями зараженных руководила явно не звериная воля.

Головокружение прекратилось. Яна моргнула, прогоняя морок. Однако, шевелиться по-прежнему не решилась, только скашивая глаза. В зелени папоротников фигуры разведчиков просматривались с трудом, а Егорыча не угадывалось вовсе. Зато шепот их был более или менее разбираем.

— … схожу, проверю, в чем там дело. Если они не собираются подходить, нам тут тоже делать нечего.

— А если это уловка? Может быть, среди них сенс. Он нас чует, но не знает где мы. Ждет, пока откроемся…

— … и не пускает свое зверье вынюхать нас носами?

— А может быть, пока зараженные под контролем, они теряют инстинкты. И нападают только если цель видят их хозяева?

— А может, харе уже нащупывать у журавля вымя? Ты тут собрался лежать до ночи?

Серега хмыкнул.

— Нужно будет — полежу.

— Ну, ты-то полежишь. Но ты тут не один.

— Янка тоже полежит. Правильно я говорю, Снежок?

Ответить девушка не успела, да в ее ответе и не было особой нужды. Папоротник едва заметно шевельнулся — а в следующий миг в яме стало гораздо свободнее. По-видимому, уставший от споров Вадим выскользнул наружу, ухитрившись не задеть ни одной ветки, и мгновенно пропал из виду. Причем насчет последнего Яна не могла бы с уверенностью сказать, задействовал он свой Дар, или просто ловко воспользовался окружавшей их буйной растительностью.

Серега прицыкнул. Девушка почти физически ощутила исходившие от него досаду и тревогу. Однако потянувшееся было мучительное ожидание длилось сравнительно недолго. Не прошло и пяти минут, как Вадим вернулся. Материализовавшись прямо перед глазами опешивших спутников, он осторожно съехал обратно в яму. Вид старшего разведчика был озабоченным и хмурым.

— Они действительно там торчат, — отвечая на невысказанные вопросы, медленно и негромко проговорил он. — Всадников трое, одеты как дикари, морды краской какой-то размалеваны… У одного ружье, еще у двух заметил копья. И, вроде, все…

Он помолчал, продевая руки в ремни своего рюкзака.

— Сюда ни одна сволочь не суется. И вот это странно. Ладно, большой, ему в буреломе делать нечего. Но, во-первых, здесь относительно свободно. Протиснуться можно. Во-вторых, мелочи там хватает. Три бегуна — наверное, поселок, в который мы так и не попали, перезагрузился недавно. Бегуны куда угодно пролезут. А не идут. Как будто…

Он помолчал снова.

— Мне показалось… Если бы речь шла не о зверье, я бы сказал, что они как будто чего-то боятся.

Серега, внимавший брату с хмурым видом, не выдержал.

— Вадя, ну чушь-то не пори. Чего можно бояться, имея при себе целую стаю зараженных, во главе с элитой?

Старший разведчик бросил на него тяжелый взгляд.

— Я сказал — показалось, — он встретился глазами уже с Яной и досадливо дернул щекой. — Ладно, подъем. Медленно отходим в лес. И — под ноги смотрите, чтоб нигде не хрустнуло. Понятно? Все, пошли.

19

Несмотря на то, что звуки, которые издавали монстры и их топот стихли уже после нескольких десятков шагов вглубь леса, прошло не меньше получаса прежде, чем разведчики разрешили остановиться для того, чтобы перераспределить груз. В спешке у Яны оказался тяжелый рюкзак, который предназначался Сереге, а крепкий с виду Егорыч внезапно сдал в самом начале марафона, сгибаясь под своей долей поклажи. Он то и дело приостанавливался, опираясь на древесные стволы, и тяжело дышал. «Лекарство» прибавляло ему сил, но до конца помочь не могло. А больше давать разведчики опасались, так как для новичков в больших дозах «живчик» превращался в яд.

— Да ты чего, дядь Паш? — не выдержал Серега, когда слесарь в очередной раз обнял оказавшуюся рядом сосну и почти повис на ней, свистя впалой грудью. Егорыч только рукой махнул. Он был занят — жадно дышал. На его лбу выступили капли крупного пота.

Яна, которая шла второй в цепи, вернулась и, после беглого осмотра, пожала плечами в ответ на вопрошающие взгляды братьев.

— Так сразу не поймешь. Симптомы стандартные, от сердца до…

— Да перестрашился я просто, ребята. Хари эти… Опять же водка, мать ее… У меня всегда так после… выходных. Оттого остаюсь на даче. Дома не отлежишься — из-за малых никакого покоя.