С ружьем на динозавра - [247]

— До свиданья, сэр, — вежливо сказал Билл. — И большое спасибо за… — Но Рубен Чоутсби его уже не слушал.

— Что за спешка? — строго спросил Билл, когда подошел к лифту.

— О люди, — вздохнул Клоподав. — Не все ли равно, почему надо спешить. Ты меня слушай, беги в банк и получай деньги по чеку.

Билл послушался Клоподава и примчался в банк с такой же скоростью, с какой недавно несся к ратуше и к старику Чоутсби. Дверь банка уже закрывалась, он протиснулся в нее ровно в три часа. Еще секунда, и его бы не пустили.

Билл предъявил чек к оплате и с удовольствием отметил, как у кассира глаза на лоб полезли, когда он увидел сумму. Затем Билл задержался еще на несколько минут, не в силах отказать себе в удовольствии открыть новый счет на Исследовательскую лабораторию Хитченса.

Наконец он снова уселся в машину, где мог спокойно побеседовать со своей трубкой.

— Ну, — спросил он, поворачивая к дому. — Так почему ты меня торопил?

— Твой старик опротестовал бы чек.

— Ты хочешь сказать — как только он попал бы в карусель? Но ведь я ему ничего не обещал. Я просто продал ему завтрашнюю газету. Я же не гарантировал, что он на ней разбогатеет.

— Это все так, но…

— Знаю, знаю, ты меня предупреждал. Но все-таки я тебя не понимаю. Р. Ч., несомненно, бандит и разбойник, но в денежных делах он более или менее честен. Он не стал бы опротестовывать чек.

— Не стал бы?

Машина остановилась у светофора. Разносчик газет у перекрестка размахивал свежими листами и вопил:

— Экстренный выпуск!

Билл краем глаза глянул на заголовок, вздрогнул и тут же достал из кармана монету и протянул газетчику. Схватив экстренный выпуск, он завернул в тихий переулок, затормозил и прочел на первой странице:

ГУБЕРНАТОР УБИТ!

ПЯТАЯ КОЛОННА РАСПРАВИЛАСЬ

С ПАТРИОТОМ!

На спортивной странице: Алхазред выиграл четвертый заезд. Платили двадцать к одному. Некрологи — те же люди, что были и в той газете. Он вернулся на первую страницу и прочел число: 22 августа. Завтра.

— Я тебя предупреждал, — объяснял ему Клоподав. — Я же говорил тебе, что я не такой сильный, чтобы ездить далеко в будущее. Я не всемогущий джин. Кроме того, от таких путешествий у меня жутко чешется память. Я отправился в будущее и достал тебе газету, на которой завтрашнее число. А каждый, у кого хоть что-нибудь есть в голове, знает, что газеты за вторник выходят в понедельник после обеда.

На минуту Билл потерял способность рассуждать: его магическая газета, его газета ценой в пятнадцать тысяч долларов продавалась на каждом углу. Не удивительно, что Р. Ч. опротестовал бы чек. И тут Биллу открылась другая сторона медали. И он расхохотался. Он хохотал и не мог остановиться.

— Поосторожнее! — крикнул Клоподав. — Ты уронишь мою трубку! Чего ты нашел в этом смешного?

Билл вытер слезы.

— Я был прав. Неужели ты не понимаешь, Клоподав? Человека нельзя поставить в безвыходное положение. Мои заклинания никуда не годились. Они годились только на то, чтобы вызвать тебя. Ты же, неудачник, неумеха, смог достать мне газету, которая была лишь жалкой подделкой под будущее, и, когда я пытался извлечь из нее какую-нибудь пользу, я попадал в бесконечную карусель. Ты был совершенно прав — из такой магии ничего достойного извлечь было нельзя. Но без всякой магии, просто используя человеческую психологию, зная человеческие слабости, играя на них, я заставил бандита с мыльным голосом оплатить исследования, которые он же сам запретил, и сделать для человечества больше, чем он сделал за всю свою жизнь. Я был прав, Клоподав. Человека нельзя прижать к стене.

Змейки Клоподава сплелись в скорбные узлы.

— О люди! — пискнул он. — И кому они нужны?

И спрятался в трубке.

С. Златаров Аванпост Фантастический шарж (перев. с болг. Ю. Топалова)

Питер Лок — психиатр-океанограф, перепрыгивая с камня на камень, спешит по уходящей далеко в море скалистой косе. С высокого берега она кажется позвоночником утонувшего доисторического чудовища, а со стороны напоминает зубцы Гвельского замка. У ее носа покачивается яхта. Питер Лок называет это место «краем света», а его друг, к которому он сейчас торопится, считает, что именно отсюда начинается мир и здесь находится «аванпост империи»…

— Эйгып!

Услыхав этот возглас, крупный загорелый слегка косоглазый моряк с досадой поднимается и поворачивает свою косматую грудь к англичанину. Возле него лежит книга. Но, судя по всему, ею владеют ползающие по страницам муравьи и легкий ветерок.

— Йес, сэр! — говорит Эйгып.

Его настоящее имя Акоп, он армянин из Греции и знает по-английски только эти два слова, но для разговора с господами их ему вполне хватает.

Беседа продолжается. Питер Лок хлопает моряка по темному плечу. Акоп пытается сделать то же, но Питер отстраняется: кожа его под белой рубашкой обгорела на солнце. На вопросительный взгляд англичанина Акоп тычет себя пальцем в грудь, где вытатуирован дельфин, а затем показывает на глубокий фиорд между скалами.

Питер Лок не без покровительства предлагает моряку сигарету и усаживается в стороне на неудобном шероховатом камне, поглядывая на водную гладь.

По мнению Питера Лока, мысли его возвышенны, возвышенны настолько, что тому же Эйгыпу их никогда не понять: «По всему земному шару разнесли мы цивилизацию. Теперь очередь за молчаливыми подводными просторами… Быть может, хотя бы эти не окажутся неблагодарными…»