С попутным ветром - [51]

Наступил вечер, я спустился в зал и обнаружил там Тости Пэджета. Он махнул мне рукой, и я подошел к его столу.

— Ха! Ты здесь! А я уж боялся, что Лекенби насадил тебя на острие своей шпаги. Ты видел его?

— Нет, не видел и пока не хочу видеть. Я буду с ним драться, когда наступит для этого время. А пока я занят другим. Ты знаешь издателя по имени Ричард Филд?

— Знаю. Он недавно появился в Лондоне, но уже основал свое дело. Мне кажется, он человек порядочный. А что ты собираешься предпринять?

— Мне нужно немного подзаработать. Деньги быстро тают, а у меня их совсем немного. Я не писатель, не драматург и не поэт, но пару слов могу связать, мой отец много писал и поощрял мои литературные опыты. Может быть, мне удастся чего-нибудь достичь в этой области, пока я не найду более подходящего занятия или места.

— Места? Забудь об этом. Если у тебя нет друзей, которые замолвили бы за тебя словечко, никаких шансов сделать карьеру нет и быть не может. Слишком мало мест и слишком много претендентов. — Он пожал плечами. — Впрочем, может, ты и заработаешь пенни-другой своим пером, Бог знает, как мало в мире истинных талантов. У Грина есть талант, но он растрачивает его понапрасну неумеренными возлияниями; то же относится и к Марло[15], который недавно приехал из Франции. Про него говорят, что он шпион. Однако не спешите обвинять его в этом, потому что он прекрасно владеет шпагой. Недавно его пришлось упрятать в тюрьму, чтобы он там поостыл, так как он по дороге домой несколько раз избивал полицейских.

Сам я не хочу ничего другого, кроме как заработать на кусок хлеба. Как только смогу, займусь каким-нибудь стоящим делом. С меня уже хватит.

А что ж? Это ведь раньше только аристократы шикарно одевались, а теперь жена любого лавочника ходит разодетой в шелка и меха. Времена меняются, Тэтт, но к лучшему или к худшему, кто скажет?

Я заметил в противоположном конце зала человека, который внимательно разглядывал меня; когда наши глаза встретились, мы оба отвели взгляд. Это был жалкий, похожий на крысу парень с землистым цветом лица и прилизанными волосами. Я снова почувствовал на себе его взгляд и сказал об этом Тости.

— Похоже, это один из прихвостней Лекенби, — предположил он. — Рэйф повсюду рассылает своих соглядатаев, чтобы они вынюхивали то, что может быть ему полезно, и подслушивали — нельзя ли чего-нибудь украсть.

Когда я опять посмотрел в ту сторону, крысоподобного типа не было. Я вздохнул с облегчением, мне захотелось встать и уйти, однако я заставил себя остаться на месте. Из чистого упрямства я заказал нам с Тости еще эля.

Долго ждать не пришлось. Дверь внезапно распахнулась, и вот он собственной персоной — Рэйф Лекенби! Он стал крупным, сильным мужчиной — крупнее и сильнее, чем был тогда. Изменилось и выражение лица — от мальчишества не осталось и следа; его сменила надменность и грубая сила.

Он быстро огляделся, наши глаза встретились. Я встал и жестом пригласил его на свободное место за нашим столом.

Он подошел, не сводя с меня глаз: видно, рассчитывал запугать меня. Но я ничуть не испугался. Я, может быть, и глуп, но запугать меня не так просто. Носком сапога я подтолкнул к нему стул.

— Садись! — сказал я, стараясь говорить спокойно. Меня переполняло ощущение внутренней легкости и решимости. — Ты проделал длинный путь от болот Галлоуэя! И, слышал, стал еще большим мерзавцем. Уже не нападаешь на одиноких странников, а занимаешься грабежом и воровством. Это правда?

Он взглянул на меня, но, казалось, мои слова вовсе его не рассердили.

— Слишком много говоришь, — сказал он. — А ведь я могу укоротить тебе язык.

— Однажды ты уже пытался это сделать, — сказал я по-прежнему спокойно, — но, хотя я и предоставил тебе полную возможность поупражняться на себе, из твоей затеи ничего не вышло.

— Поупражняться? — Он сделал знак слуге. — Мне нужно было убить тебя тогда.

— Да, — согласился я, — потому что теперь ты не сможешь этого сделать, разве что натравишь на меня Шайку своих головорезов.

— Нет, этого я делать не стану, — возразил он. — Я хочу сам. Я давно дал зарок доставить себе это удовольствие.

Слуга быстро принес заказанный эль. Глаза у него от страха округлились. Было ясно, что он знает, кто перед ним.

Лекенби пил, не обращая внимания на Тости.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— То же, что и ты: гоняюсь за фортуной, — сказал я. — Но не посягаю при этом на чужую собственность.

Это нисколько его не задело. Мои колкости оставляли его совершенно равнодушным, он просто пропускал их мимо ушей.

— Это не то место, где есть смысл искать удачи, если только у тебя нет собственного состояния, — сказал он. — Разве что завербоваться во флот, если хватит смелости.

— В другой раз, — сказал я. — А сейчас я намерен пожить в Лондоне. Я найду себе здесь занятие и посмотрю, что из этого выйдет.

Мы продолжали разговаривать спокойно и непринужденно, словно и не были заклятыми врагами. Однако я прекрасно понимал, что у него на уме. И он не пытался развеять мои опасения. Я вдруг почувствовал, что ему хочется поговорить о его родных местах, и завел речь о Шотландии.

Он слушал меня, а взгляд его блуждал по залу.