С попутным ветром - [35]

— Не прочь подраться? Я дерусь, только когда захочу сам и с кем захочу.

— Эх, дружище, ты думаешь, я не понял по твоему произношению, кто ты? Ты — ирландец, это и ежу понятно, и я — ирландец, и кое-кто хотел бы вынуть из меня душу.

— Здесь, в Шотландии?

— Да, здесь. Мне нужно иметь еще пару глаз, ты мне очень нравишься. — Он помолчал. — Кто ты и откуда?

— Я же тебя не спрашиваю.

— Да, ты прав. Ну ладно. Нам все равно по дороге, парень. Мне нужно увидеть здесь, в Шотландии, одного человека. Он хорошо относится к ирландцам. Но здесь полно английских шпионов. Пойми меня правильно: я не против англичан, у меня много Друзей среди них, но шпионы королевы... это совсем другое дело!

— В Шотландии я ищу Фергаса Макэскилла. Если нам по пути, пойдем вместе.

— Договорились! Они ищут одинокого путника. Вдвоем у нас есть шанс проскочить. Спать будем по очереди.

— И этой ночью?

— Нет... Думаю, эта ночь пройдет спокойно. Но если ты услышишь что-нибудь подозрительное, разбуди меня. Я сразу проснусь.

Ветер крепчал, дождь лил все сильнее. Мне все это не нравилось, я предпочел бы путешествовать в одиночку, но ведь это мой соотечественник! Он, конечно же, служит делу Ирландии... Ладно, посмотрим, что принесет следующий день. Я не желаю драться ни с кем, кроме Лекенби, да и то тогда, когда придет срок.

Я спал, просыпался, ворошил угли в камине и слушал, как льет дождь и завывает ветер. Море бушевало, вот почему рыбак, который привез меня сюда, так торопился вернуться, — он чуял близость шторма. В такую ночь старухи говорят: «Боже, смилуйся над бедными моряками! Смилуйся и над теми, у кого, как у меня, нет крова над головой».

Горизонт еще только начинал светлеть, когда мой спутник встал и вышел наружу, поглядывая на небо.

Джон принес мне тарелку похлебки.

— Поешь, дружище, — сказал он. — Тебе предстоит долгий путь, я желаю тебе удачи. — Он кивнул в сторону стоявшего на улице человека. — Ты идешь с ним?

Я пожал плечами.

— Он хороший человек, не сомневайся, но он выбрал опасный путь. И всякий, кто присоединится к нему, подвергнется опасности: то, чем он занимается, смахивает на государственную измену. Но если кто-нибудь и сможет разыскать Фергаса Макэскилла, так это он... но только не давай втянуть себя в его дела и при малейшей опасности удирай. Он мешать не станет.

Джон помолчал и, отломив от каравая кусок хлеба, протянул мне.

— Моя мать была уроженка Ирландии, и я отношусь к ирландцам с симпатией. Будь осторожен, парень!

Ранним утром мы вышли на дорогу, которая вилась среди вересковой пустоши. Было безлюдно — паслись лишь отары овец да коровы.

— Впереди Глен-Трул, — сказал мой спутник. — Это бедный край, хотя и очень живописный. С ним связано множество легенд об убийствах, таинственных приключениях и кладах. После дождя здесь находят наконечники от копий, а однажды, когда я прятался за деревьями, мне попался обломок старого меча.

Здесь легко спрятаться от преследования, убийце легко скрыть тело своей жертвы и уйти от подозрений. Здесь находят пристанище воры и разбойники. А совсем неподалеку отсюда Роберт Брюс[7] одержал верх над своими преследователями. Это была небольшая, но все же победа.

Он посмотрел на меня.

— Как тебя зовут, парень?

— Меня зовут Тэтт. Этого достаточно.

— Ну а что касается моего имени, то это история длинная. Но в настоящее время я шотландец и меня зовут Энгас Фэр, я моряк и возвратился из долгого плавания. — Он оглянулся назад, на дорогу, по которой мы шли. Помолчал минуту и продолжил: — Если тебя будут спрашивать обо мне, говори, что ты ничего не знаешь. Просто честно скажи, что мы только что встретились и что, насколько тебе известно, я вернулся домой после двадцати лет отсутствия. — Он улыбнулся. — Это объяснит, почему у меня нет ни связей, ни места жительства. Моя семья разбрелась кто куда, но мне захотелось, прежде чем я снова уйду в море, взглянуть на места, где я родился и вырос. Я хочу сохранить воспоминания, потому что у меня такое предчувствие, что испанцы готовятся напасть на нас. Теперь ты знаешь мою легенду, а тебе я помогаю отыскать твоих родственников в Шотландии. Как тебе эта мысль?

— Ну что ж, пусть будет так. Звучит вполне правдоподобно.

— Да, вот еще что. Здесь не любят ирландцев. Так что я бы на твоем месте говорил, что ты сын шотландского солдата, убитого в Ирландии в битве за королеву, и что ты вырос там, а теперь возвращаешься на родину.

Дальше Энгас Фэр заговорил про Ирландию и долго рассказывал мне истории, которые я слышал раньше от своего отца.

— Знаешь, парень, беда ирландцев в том, что они превосходно сражаются за других, а между ними самими нет единства, нет общего дела. Ты найдешь ирландцев во всех европейских армиях, нередко на командных должностях, и они всегда хорошо сражаются. А в то же время их собственная несчастная страна оккупирована англичанами.

Знаешь, парень, я не проповедник ненависти, я патриот, люблю свою страну и желаю ей свободы. Но я не закрываю глаза на ее недостатки. Если англичане уйдут, мы будем дружелюбно к ним относиться, у нас с ними немало общего; но прежде мы, ирландцы, должны получить свободу. Как мы ею воспользуемся... это, конечно, другой вопрос!