С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить - [7]

«Но чего же ты от меня хочешь? – казалось, спрашивали его глаза. – Зачем ты это делаешь? Ты вообще представляешь, как от этой вонючей грязи избавиться?»

Когда я стал намыливать его во второй раз, он уже не отдернулся. Я понял, что наши отношения налаживаются, и решил вынуть его из авоськи, чтобы было легче мыть. После этого мне уже было проще намыливать ему спину и крылья. Он приподнимал крылья, чтобы я ничего не пропустил и намылил все его тело. Я намазал его туловище пеной, а потом эту грязную пену снял руками. После обливания водой он трясся, как собака.

Пингвин начал себя хорошо вести, и я решил снять резинки с лап и клюва. Это облегчило мою работу. Он не делал попыток клюнуть меня или убежать и постоянно с любопытством крутил головой, следя за моими руками и за тем, что они делают. Он то одним, то другим глазом внимательно следил за моими руками и периодически посматривал мне в лицо, чтобы проверить, как я отношусь к своей важной и очень тонкой работе.

Я израсходовал всю посудомоечную жидкость и перешел на шампунь, которым несколько раз тщательно вымыл тело пингвина. Он спокойно стоял в биде и совершенно не мешал мне это делать. Он не пытался снять грязную пену клювом и не возражал, когда я промывал ему мордочку вокруг глаз и голову. Последнюю операцию я выполнял исключительно маслом.

Через час работы передо мной уже стоял вполне узнаваемый пингвин. Его перья на спине снова стали черными, хотя не такими блестящими и гладкими, как раньше, а «манишка» была серовато-белой. Я вылил воду из биде в последний раз и больше воды наливать не стал. Пингвин вопросительно на меня посмотрел. Мы некоторое время глядели друг на друга. Я с любопытством оценивал результаты своего труда.

«Ну что, закончили? Больше не будет? Ты ничего там ненароком не пропустил?»

Я медленно перевел взгляд с пингвина на стены ванной комнаты. Пингвин отряхивался после каждого ополаскивания, и от этого на стенах ванной появился слой пены и грязной жижи. Потом я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что весь перепачкан грязной пеной.

Пингвин был уже более-менее чистым, но тем не менее у меня не было желания отпускать его на прогулку по квартире, поэтому я посадил его в ванну и начал вытирать стены и пол. Пингвин, казалось, устал. Он лег на живот и, время от времени тряся хвостом, смотрел, как я убираюсь в ванной комнате и мою лицо, руки и волосы.

Как я уже упоминал, квартиры, наподобие той, которой владели мои приятели, семья Белламиз, не приспособлены для мытья пингвинов, поэтому я сходил в магазин, чтобы купить израсходованные бумажные полотенца и моющие средства. Кроме того, я купил банку консервированных сардин, чтобы скормить их птице. В это время меня начали одолевать сомнения. Я начал вспоминать все, что знал о пингвинах, и понял, что смыл с птицы ее естественный защитный водонепроницаемый слой; скорее всего, птица нырнет в воду, промокнет и утонет. Я неоднократно намыливал пингвина, поэтому был уверен, что весь защитный водонепроницаемый слой был смыт с его перьев. Я спас этого пингвина, поэтому хотел, чтобы птица выжила, а не умерла. Я пытался ему помочь, но в те времена у меня не было возможности погуглить в поисковике фразу «как очищать пингвинов от нефти», поэтому я руководствовался здравым смыслом, а также скромными познаниями об этих птицах.

Возвращаясь по вечерним пустым улицам из магазина в квартиру, я вспомнил о собственных планах. На следующее утро я отбывал в Буэнос-Айрес, где в самое ближайшее время мне надо было выходить на работу. Это была данность. Я не мог и не хотел ее изменить. Что теперь делать с пингвином, которого, судя по всему, пока еще нельзя отпускать на волю? У меня не было никакого желания оставлять себе этого пингвина в качестве домашнего животного. Да и жить в Буэнос-Айресе в квартире с пингвином представлялось совершенно невозможным. Мне пингвин был нужен приблизительно так же, как этому пингвину нужен был, скажем, мотоцикл. Замечу, именно на мотоцикле и я перемещался в Аргентине. Но у пингвина очень короткие лапы, поэтому он не может ездить «стрелком» или, другими словами, в качестве пассажира на мотоцикле.

Потом я подумал о том, что, в конечном счете, у меня нет точной информации, можно ли мыть морских птиц. Может быть, и можно, и все, что я думал о защитном водонепроницаемом слое на перьях, – чистые выдумки. Я решил отпустить пингвина в океан, чтобы вернуться к обычной жизни и готовиться к новому учебному семестру, и ускорил шаг. Пингвин должен жить в естественной среде обитания, твердо решил я, возвращаясь из магазина. Я ничего не знаю о пингвинах, не умею о них заботиться, и к тому же шансы выжить у пингвина гораздо выше, когда он находится в кругу своих сородичей, а не со мной.

Во время моего отсутствия пингвин находился в ванной. Когда я вернулся, то при виде меня пингвин забегал от одного края ванны к другому и замахал крыльями. Его маленькие глазки сияли от радости.

«Где же ты был? – казалось, спрашивал он меня. – Я уже начал переживать. Ты чем занимался?»

Если бы пингвин был собакой, то он точно завилял бы хвостом. У меня не оставалось никаких сомнений в том, что он рад меня видеть.