С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - [74]

Шрифт
Интервал

Но не все побочные сюжеты напрямую влияют на главного героя. Иногда они нужны, чтобы помочь герою что-то понять, точно так же, как история помогает что-то понять читателю, – то есть позволяет извлечь пользу из чужого опыта.

Зеркальные сюжетные линии – то есть зеркальные противоположности

Как мы уже отметили в главе 5, зеркальная побочная линия не обязательно полностью отражает главную сюжетную линию, потому что ни один читатель не захочет тратить время на получение лишней информации. Скорее побочные линии крутятся вокруг второстепенных персонажей и вокруг ситуаций, похожих на те, в которые попадают главные герои, так что происходящее не имеет на них прямого внешнего влияния. Наоборот, влияние это внутреннее, оно меняет взгляд главного героя на ситуацию, поскольку зеркальные побочные сюжеты показывают альтернативные пути решения проблемы. Таким образом, они служат назидательной сказкой, доказательством или обеспечивают свежий взгляд на вещи.

Например: предположим, что вопрос, поднимаемый в истории, – смогут ли Даниель и Перри воскресить задохнувшийся брак. В зеркальной сюжетной линии их несчастливые в браке соседи Итан и Фиона признают поражение и разводятся. Это побуждает наших героев еще раз взвесить все за и против, и, глядя на то, какими счастливыми стали Итан и Фиона после развода, Даниель и Перри пытаются жить раздельно.

Да, но по мере того, как развивается побочный сюжет, он все сильнее отклоняется от главной истории. Он как бы нашептывает: «Это то, чего ты так хочешь; ты уверен, что хочешь именно этого?» Так что в конце Итан и Фиона ужасно сожалеют о разводе, и из-за этого Даниель и Перри понимают, что не так уж и плохо жить с чудовищем, если это родное чудовище. Плюс с некоторых ракурсов чудовище очень даже ничего.

Не важно, зеркальные или нет, все побочные сюжеты должны зарабатывать себе на жизнь, предоставляя нам необходимую информацию (фактическую, психологическую или логическую), чтобы главная сюжетная линия имела смысл. Вот что должен делать побочный сюжет, чтобы выполнить эту задачу:

1. Снабжать информацией, которая влияет на происходящее в главной сюжетной линии. Например, побочный сюжет, где злобного мистера Капкака спародировали в интернете и он оказался таким мстительным, что решил всех наказать, напрямую влияет на историю Нейла.

2. Делать путь героя еще сложнее. Завалив весь класс на экзамене по истории, мистер Капкак бесконечно усложнил Нейлу жизнь.

3. Говорить нам что-то, что помогает лучше понять главного героя. Забудьте на минутку о мистере Капкаке; как насчет линии, где дедушка учит Нейла ухаживать за шнауцерами и где мы видим, как Нейлу нравится делать им прически, – однако специальность собачьего стилиста в Йельском университете отсутствует? Читатель может подумать: «Ого, интересно, Нейл правда хочет поступать именно в Йель?» Поэтому то, что Нейл завалил историю, в итоге может показаться положительным событием.

Умение строить дополнительный сюжет – ключ к воспоминаниям

Попросите друга задать вам вопрос: «В чем секрет комедии?» – и, когда он дойдет до слова «секрет», прокричите: «Время!» И это верный ответ, не правда ли? На самом деле время – секретный компонент всего, особенно это касается побочных сюжетов и их ближайших родственников, воспоминаний. Но вот в чем вопрос: как только вы проверили, насколько все эти сюжеты и воспоминания жизнеспособны, как узнать, когда именно нужно включать их в главную сюжетную линию, чтобы случайно не превратить в тормоза для истории? Мы уже знаем, что побочные сюжеты (и воспоминания) иногда позволяют читателю отдохнуть от главной линии и часто следуют за такими яркими сценами, как неожиданное разоблачение или неожиданный, но важный поворот событий. Однако мы не знаем, как правильно оценить, насколько информация, которая передается побочной линией или воспоминанием, уместна в данный момент. Поэтому, раз уж воспоминания могут превратиться в целый побочный сюжет, давайте поговорим о них, когда будем изучать искусство распределения времени.

Воспоминание: какие у него причины и какие последствия?

Недавно один студент рассказал мне, что его преподаватель по литературному мастерству дала понять, что одно из главных правил писательства – никогда и ни за что не использовать воспоминания. Это напомнило мне, как однажды в начальной школе наша учительница сказала, что лучший способ оставаться здоровым – есть много сырого мяса и желательно с картошкой. Ой, подождите, но ведь это – воспоминание?

Вообще-то думаю, что в рекомендации, которую получил мой студент, есть рациональное зерно, и подозреваю, что причина, по которой этот совет был дан, – раздражение. Я объяснила студенту, что преподаватель, видимо, прочитала одну из тех многочисленных историй, где повествование буксует без видимых причин, в тот момент, когда писатель хочет выступить перед читателем и поведать кое-что важное. И если нам повезет, это будет факт, который впоследствии понадобится, а если не повезет, то это окажется информацией, интересной для писателя, и он предложит ее нам по той же причине, по которой собака вылизывает сами знаете что: потому что может дотянуться. Еще хуже, если эти воспоминания – сплошное изложение (то есть писатель рассказывает, а не показывает), которое длится и длится на протяжении многих страниц.


Рекомендуем почитать
За несколько лет до миллениума

В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.


Графомания, как она есть. Рабочая тетрадь

«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.


Притяжение космоса

Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.


В поисках великого может быть

«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.


Лето с Гомером

Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.


Веселые ваши друзья

Очерки о юморе в советской детской литературе.