С.о_О. С., или Сага об обучении Саске - [51]

День 43.

Саске превратился в себя, надеясь, что сможет обратно трансформироваться, если кто подойдет к камере. Он подвернул рукава ставшего на пять размеров больше костюма. За зарешеченным окном едва брезжил рассвет.

- Вот уж не думал, что буду сидеть в тюрьме, - сказал внутренний голос.

- Ты что, ведь все к тому и катилось, - возразил Разум.

Тут Саске тяжело вздохнул. Бесит, но Разум прав.

Учиха, погруженный в свои невеселые мысли, краем сознания все же умудрился уловить какой-то звук.

- Какого?!

Стена напротив кровати, где он сидел, начала дрожать. Через несколько мгновений из нее посыпались мелкие обломки кирпичей и штукатурки. Неужели землетрясение?

Саске прижался спиной к своей стене, сложив на всякий случай необходимые печати для техник Катон.

Тут в противоположной стене образовалось небольшое отверстие. Из него, все увеличиваясь, выползало что-то огромное, длинное, скользкое.

- Катон! Гоукакью но Дзюцу!

Да-да, в любой непонятной ситуации применяй Катон, - это правило уже не раз спасало младшему Учихе жизнь.

Размеры камеры не позволили Саске использовать огненный шар в полную силу, но огромному, длинному и скользкому и обычного вполне хватило.

Оно выглядело хорошо прожаренным. В камере божественно запахло шашлыком.

Однако это огромное длинное и скользкое (хотя теперь не особо скользкое, а скорее шершавое) вновь зашевелилось. Оно начало лопаться по швам.

Саске подумал, что где-то это уже видел. Он успокоился. Интуиция еще почти ни разу не подводила.

Из длинного прожаренного и огромного чего-то появилась голова Орыча-самого.

- Ну, спасибо, Саске-кун, прожарил моего призывного зверя. Что я теперь Манде скажу?

- Кому-кому? – не понял Саске.

- Неважно.

- Орочимару-сама, вы в порятке? – из стены показался Кабуто. Он как-то умудрился просочиться в камеру.

- Да, но теперь обратно придется пешком идти, ксо.

- Саске-кун, ты опьять соффрал нам. Это веть фофсе не тренирофка…

- Да, Саске-кун, если уж собрался порабощать Коноху, мог бы меня позвать. Я же не кусаюсь.

- Ага, – согласился Саске и потер плечо с проклятой печатью. – Что, идем?

- Куда? – Орочимару присел на сдохшую змею.

- Ну, типа в какую-нибудь резиденцию. Вы ж спасать меня пришли? Вот я.

- Нет, мы не спасать пришли, – Кабуто засверкал очками. Как у него это получается в полнейшей темноте?

- Да, вот держи, – Орочимару передал Саске небольшой сверток. – Это бутерброды тебе. Ну, чтобы хоть как-то ты здесь держался. Все-таки тебе светит большой срок.

- Бутерброды? – недоверчиво спросил Саске.

- Да, я сам готовил, – рот Орыча расплылся в зловещем оскале.

- Но…

- Ты хочешь что-то попросить? – медленно протянул Кабуто.

Ну уж нет, этого они не дождутся!

- Нет, я так…

Орочимару пролез в дыру в стене, Кабуто аккуратно свернул змею и ногами пропихал ее в это же отверстие, потом скрылся там сам.

Саске остался в камере.

- Да ладно, идем, – послышался шепот Орыча. – Все-таки мы действительно пришли за тобой.

Учиха обрадовано пролез сквозь отверстие в стене. Он был просто опьянен чувством свободы. Настолько, что совершенно не вспомнил о четырех мицубиши.

День 44.

Весь прошлый день Саске провалялся в постели, восстанавливая запасы чакры, потраченной на длительное поддержание техники Хенге.

Но даже сейчас он чувствовал себя как ёршик для мытья бутылок. Вроде и полезная штука, а вид кошмарный.

Орочимару с грустью наблюдал, как Саске вяло ковыряется палочками в рисе.

- Похоже, все обучение на сегодня отменяется, – заметил Саннин.

- А? – Учихе даже говорить было ужасно лень.

- Я говорю, хотел обучить тебя одной очаровательной технике… - Орочимару пошел мыть посуду. – С ее помощью я многих очаровал… Дааа…

- Ммм?

- Что-то ты сегодня неразговорчив.

- Угу.

Орыч пожал плечами. Тут в кухню впорхнул Кабуто. Вот если кто и излучал потоки энергии, так это он. «Неужели от Гая заразился?», – подумал Учиха. Кабуто действительно был буквально начинен жизненной энергией. Он бросился помогать Орычу складывать чистую посуду, потом подмел пол на кухне, потом даже сварил что-то на обед – и все это буквально за три минуты. Орычу показалось это несколько странным.

- Кабуто, мальчик мой, с тобой все нормально?

- Ессесно, Орчмру-ссма.

Саске даже оживился. Поведение Кабуто разбудило его дремавшее любопытство. Пытливый ум тринадцатилетнего шиноби выдавал одну за другой версии объяснения поведения очкарика.

Кабуто еще минуты две попорхал по кухне, насвистывая финскую польку. Он вытер везде пыль, выгладил все орочимарины халаты, даже разморозил холодильник. Остановившись в дверях, медик, театрально взмахнул рукой:

- Адью, мон ами!

- Это он сейчас что сказал? – спросил озадаченный Саннин, когда Кабуто скрылся в темном коридоре.

- По моему, это было по-французски – «прощай, моя любовь». Это он, наверное, тебе сказал.

- А почему это мне?

- Ну не мне же! – Саске встал из-за стола.- Пойду чего-нибудь почитаю.

- Хорошо, я буду в оранжерее, – Орочимару вытирал руки полотенцем. – Только Саске-кун… В запретную секцию библиотеки не заглядывай.

- А что, у нас такая есть?

Орочимару неожиданно понял, что сболтнул чего-то лишнего:

- Нет, конечно, нет. И даже не вздумай искать!