С ними по-хорошему нельзя - [69]

Однако гордость победила, и я спросила у Богала:

— А зачем именно, сэр?

— Чтобы наказать вас за невнимательность.

— А как вы собираетесь меня наказывать? — спросила я с невинным видом, но насмешливым голосом.

— Сейчас увидите. Подойдите.

Было видно, что он ощущал некое неудобство и даже легкое беспокойство.

— Быть может, вы хотите, — продолжала я, — задрать мне юбку, спустить трусы и отшлепать по жопе?

— О! Какое ужасное слово! Салли, как вам не стыдно?! Вы будете наказаны вдвойне.

Он пунцово заерзал на своем стуле, но, похоже, совершенно не знал, что делать дальше.

— Но разве не так? Вы хотите меня выпороть?

— Именно, — прошептал он неуверенно.

— Ну, так вот, — ответила я, — зря надеетесь!

Он сразу не нашелся, что сказать; затем возразил еще менее уверенно:

— А если я применю силу?

— Попробуйте.

Богал бросил на меня оценивающий взгляд. Он был красивым мужчиной, но тюфяком и далеко не спортсменом. Он сразу же сообразил, что у него ничего не получится. Впрочем, он должен был понять это уже давно, все то время, что смотрел на меня снизу вверх. Поскольку устрашение не сработало, он избрал другую тактику и понес явную чушь.

— Ну, моя малюсенькая Салли, — засюсюкал он бумазейным голосом, — будьте паинькой, согласитесь.

— Ни за что.

— Маленькая Салли, миленькая Салли, будьте паинькой, ну хотя бы два шлепочка.

— Нет.

— По одному с каждой стороны.

— Нет.

— Ну, только для виду.

— Нет.

— Я рассержусь.

— Сердитесь на здоровье.

— Салли, соглашайтесь. Хорошо: один бесплатный урок за одну хорошую порку.

— Нет.

— Два бесплатных урока.

— Нет.

— Три.

— Нет.

— Подумайте, Салли. На сэкономленные таким образом деньги вы сможете купить себе шелковые чулки и бюстгальтер.

— Я его не ношу.

— Кроме того, знаете, Салли, это не так уж и неприятно.

— Знаю.

— Откуда вы это знаете?

Черт! Проговорилась.

— Нет, не знаю.

— Многим девушкам это очень нравится.

— Мне — нет.

— И даже замужним женщинам.

— Мне все равно.

— Например, миссис Богал. Я наказываю ее утром и вечером.

Я не ослышалась?! Неужели такое возможно? Изумление даже пересилило желание рассмеяться. Я разинула рот. Богал моментально воспользовался своим преимуществом:

— Вот видите. Ну, давайте, Салли, миленькая, соглашайтесь. Идите сюда, на колени.

Я продолжала размышлять. Как много еще вещей, о которых даже не подозреваешь. Как много секретов, тайных поступков, масок. У меня даже закружилась голова. Я услышала далекий и липкий голос Богала:

— Неужели мне придется самому к вам подойти?

Я услышала, как упал стул, и поняла, что Богал встал, сочтя момент благоприятным из-за моего помутнения. К счастью, голос разума во мне проснулся и посоветовал: «Покрепче держись за поручень». Я вскочила и крикнула ему в лицо:

— Нет!

Он не сделал больше ни одного шага. А я направилась к двери.

— Мистер Богал, не удивляйтесь, если я буду искать другого преподавателя!

Мне не особенно хотелось менять преподавателя, но я должна была нанести завершающий удар.

И действительно, он совершенно потерял голову.

— Нет, нет, Салли. Умоляю вас, не надо скандала, не рассказывайте об этом, прошу вас, останьтесь, обещаю вам, что больше никогда не буду, обещаю вам, обещаю, но пусть это останется между нами, Салли. Поклянитесь мне и продолжайте учиться у меня, вы моя лучшая ученица, самый прекрасный цветок в моем учительском венке, прошу вас, останьтесь.

У меня был не очень убежденный вид. Он воскликнул:

— Да и к кому вы хотите идти?

— К Грегору Мак-Коннану.

— К Грегору Мак-Коннану! — Он усмехнулся: — Он тестирует всех своих учениц.

— Что это значит?

— Что он сатир.

— Козел?

— Вот именно.

Никогда бы не поверила. Он выглядел таким благопристойным, а его поэзию заполняли целомудренно возвышенные девы и супружески безгрешные мадонны.

— Со мной мог бы позаниматься его сын.

— Тимолеон? Тим разбирается только в мотоциклетах. Он едва способен объясниться на ломаном языке.

— Есть еще О’Сир.

— Еще хуже.

Я так и знала: бард...

— Ну, ладно! Пойду к О’Грегору Мак-Коннану.

— Педераст.

— Что это значит?

— Это трудно объяснить.

— Вы же рассказывали мне о своей супружеской жизни. Я готова услышать все.

— Ну, в общем, это мужчина, который делает с мужчинами то, что нужно делать с женщинами.

Еще одна странность.

— Козел для козлов, что ли?

— Вот именно.

Я поразмыслила и заключила:

— Значит, с ним мне будет спокойно.

— Но вам не удастся избавиться от его жены.

— Это еще почему?

— Лесбиянка.

— Что это значит?

— Коза для коз, как вы выражаетесь.

Еще причудливее.

Видя мое замешательство, Богал торжественно объявил:

— Салли, обещаю никогда вам больше не докучать.

— Вы клянетесь, мистер Богал?

— Клянусь.

Вид у него был искренний.

— Ну вот, — заметила я, — время урока почти прошло.

— Этот урок я считать не буду.

Что естественно.

Затем мы не знали, что делать.

К счастью, у меня возникла идея. Причем, признаюсь без ложной скромности, идея презабавная. Она вербализнулась за порог моих губ еще до того, как я ее осознала:

— Мистер Богал, вы могли бы показать мне творения миссис Богал?

— Какие еще творения? — оторопел он.

— Которые она рисует там, за столом, во время моих уроков.

Как я и предвидела, он растерялся.

— А, творения, которые она рисует там, за столом, во время ваших уроков.