С мешком за смертью - [6]
Теперь, когда поезд стоял в Обухове, Марк пристал к отцу: «Поедем да поедем, посмотрим „Порт-Артур“». Граеву было не до того; надо было хлопотать, чтобы поезду дали маршрут на Москву, а самое главное — на всех ближайших к Обухову станциях не было подходящего исправного поворотного круга. Американские паровозы мурманского поезда не устанавливались ни на один старый круг Николаевской дороги, а новые, приспособленные для поворота сжатым воздухом, стояли с испорченными механизмами в бездействии. Оба паровоза мурманского поезда стояли теперь головами к Петербургу. Вести поезд до Москвы тендерами вперед было трудно и неудобно, — все приборы для управления паровозами устроены так, что машинист и его помощники действуют, стоя лицом вперед. При заднем же ходе паровозной бригаде приходится оборачиваться, чтобы наблюдать путь, а приборы для управления и наблюдения за котлом: манометр и водомеры, которые всегда должны быть перед глазами, оказываются за спиной. Да и тяговая сила паровоза на заднем ходу тендером вперед меньше: как и человек, паровоз задом бежит тише и может двигать не столько груза, как передом.
Мурманцы хотели своей починочной бригадой исправить обуховский поворотный круг, но распорядительный комитет ни за что не хотел допустить чужую ремонтную бригаду работать на своей станции, как ни доказывали мурманцы, что исправленный круг нужнее всего самим николаевцам. «У нас кругом — круги. А таких длинных крокодилов, как ваши, у нас нет». Чтобы выйти из беды, мурманцы хотели воспользоваться береговым подъемным краном Обуховского завода на пристани у Обуховского Заневского подъездного пути; кран свободно мог поднять с рельс отдельно паровоз и тендер, погрузить их на баржу на Неве, а потом надо было баржу пароходом поставить перед краном другим боком, тогда кран снова поднял бы паровоз и тендер с другого бока и поставил их снова на рельсы, но уже теперь головой к Москве.
Когда Марк слушал об этой затее разговоры рабочих, ему казалось, что сделать этого нельзя, а отец уверял, что оба паровоза можно переставить в пять часов.
— Вот ты, бывало, переставлял как хотел свои маленькие паровозики-игрушки. Наши паровозы в сто тысяч раз тяжеле игрушки. И кран Обуховского завода в сто тысяч раз сильнее тебя.
Марк посмотрел на спокойно поднятую в небо наклонную руку крана с стальным канатом, в десять рядов обегавшим огромные блоки вверху и внизу, и поверил, что для этой руки — паровоз то же, что для него игрушка.
И тут оказалась беда: кран приводился в движение электричеством, и не было тока — станция завода стояла. Мурманцы решили уже махнуть рукой и вести поезд до Москвы задним ходом. Тут их беде помог один из старых составителей Николаевской дороги, напомнив им простой способ повернуть паровозы: он указал мурманцам, какие соединительные пути петербургского узла образуют треугольники, — стоило паровозу, пользуясь стрелками, пройти по всем трем сторонам любого из этих треугольников, чтобы вернуться на тот путь, с которого паровоз спервоначала выйдет, повернутым.
Мурманцам даже стыдно стало, что они сами не догадались о таком простом способе: треугольник вместо поворотного круга часто применяется во время постройки железных дорог, где есть достаточно простора, чтобы уложить треугольник с тремя стрелками.
VIII. Треугольник.
В это время пути петербургского узла были забиты порожняком, и надо было искать тот треугольник, по которому можно было беспрепятственно пройти. Мурманцы посоветовались с обуховским стрелочником и решили попробовать пройти на Путиловскую ветку; соединительные пути, отходя от этой ветки, сплетаются со всеми дорогами узла и, наконец, с Николаевской.
Марк увязался на паровоз с тем самым машинистом, что давал ему уроки езды. Ему хотелось хоть издали взглянуть на «Порт-Артур». Путевки мурманцам не дали, несмотря на все резоны; тогда они уговорились, чтобы стрелочник на северной башне Обухова сделал им стрелки на выход, посадили на паровоз своих двадцать человек с винтовками, решив, где придется, и силой перевести стрелки, как им нужно. Крушений и столкновений бояться не приходилось, потому что движение и по главным линиям почти прекратилось, а на соединительных путях замерло совсем. За фунт английского табаку мурманцы упросили поехать на паровозе и самого составителя поездов, который знал пути узла, как свою деревню, — его взяли на тот случай, чтобы не запутаться в порожняке.
