С любовью, верой и отвагой - [57]

После смотра и учения пошли все офицеры

обедать к Суворову. Как пленительно и

обязательно обращение графа! Офицеры и

солдаты любят его как отца, как друга, как

равного им товарища, потому что он, в

рассуждении их, соединяет в себе все эти качества.

Н. Дурова. Кавалерист-девица.

Происшествие в России. Ч. 1.

Наступил апрель. Надежда всё ещё жила в Березолупах, занималась взводом поручика Докукина, который уже просрочил свой отпуск на две недели. Майор Дымчевич удерживал корнета Александрова здесь, не обещая ему тем не менее постоянного назначения на должность командира взвода, о чём Надежда мечтала. Ответ майора на все её просьбы был один: «Только после дивизионного и корпусного смотра!»

Смотр командира их 9-й дивизии генерал-лейтенанта Суворова, князя Италийского, графа Рымникского, сына великого полководца, должен был пройти в последних числах апреля. Затем, 1-го или 2 мая Мариупольский гусарский полк собирался смотреть генерал-лейтенант Дохтуров, командир корпуса. К этому времени Надежде надо было подготовить и чужой взвод, и своего нового коня, то есть приучить Адониса к роли офицерской лошади.

Она давно взяла мерина к себе в Березолупы и каждое утро чистила его, кормила, седлала, выезжала в поле одна. Когда-то так ей удалось приручить и объездить Алкида. Теперь она надеялась усовершенствовать навыки Адониса. Но успехи были скромными. Хоть конь и привык к ней, научился подниматься в галоп как с левой, так и с правой ноги, однако стоило ему увидеть конный строй, как вся учёба шла насмарку. Он рвался встать в шеренгу, и только жестокое наказание удерживало его. Адонис, в отличие от Алкида, был туп, упрям и уже заучен. Но Надежда поняла это слишком поздно.

К середине апреля поля и луга зазеленели. Начались общие конные и пешие учения эскадрона. Поручик Докукин наконец-то вернулся, но теперь его посадили на гауптвахту за большую задержку из отпуска без оправдательных документов. Все шло к тому, что Надежде придётся ездить на учениях не в «замке», как простому обер-офицеру, а перед фронтом, как командиру взвода, что давалось Адонису с большим трудом.

Генерал-лейтенант Аркадий Александрович Суворов приехал в полк 23 апреля. Надежда не могла отвести восхищенного взгляда от сына своего кумира, голубоглазого красавца блондина, высокого и стройного, как бог Аполлон. Но не одна она бросала пылкие взгляды на молодого генерала. Бессмертное имя, которое он носил, личная храбрость и отвага, добрый характер, приятное со всеми обращение — всё это располагало людей к сыну генералиссимуса с первой встречи.

Пожалуй, больше солдат Аркадия Суворова любили женщины. Он, по доброте своей душевной, никогда не мог отказать им и из-за своих бесчисленных связей и романов заслужил в высшем свете прозвище «добродетельный развратник». В Петербурге у генерала оставалась молодая жена с четырёхлетним сыном, а в Луцк из соседнего Дубно приехала за ним его последняя любовница — княгиня Любомирская, вдова двадцати пяти лет от роду, владелица обширнейших поместий, полька, очень красивая и чрезвычайно уверенная в себе женщина.

Её, одетую в роскошное платье-амазонку, верхом на арабской лошади и в окружении полковых дам, тоже ехавших верхами, Надежда увидела в начале смотра. Эта пёстрая кавалькада поднялась на ближайший холм и оттуда наблюдала за учениями. Оттого, наверное, они проходили с небывалым энтузиазмом.

Генерал-лейтенант Суворов объехал шагом развёрнутый строй всех десяти эскадронов Мариупольского полка, затем вернулся на середину фронта и высоко поднял шпагу:

— Господа офицеры, ко мне!

По этому сигналу командиры взводов и эскадронов, стоявшие перед строем своих подразделений, ринулись к дивизионному своему начальнику, сверкая золотом парадных мундиров.

Надежда тоже хотела пустить Адониса в галоп, но он, ошарашенный шумом и пестротой красок на зелёном поле, пошёл не вперёд, а назад, в шеренгу. Шпоры, шенкеля, повод — ничего не помогало. Тогда, выхватив из ножен саблю, Надежда со злости ударила мерина ею плашмя по крупу. Он вроде бы одумался и неспешным галопом двинулся к генералу. Все офицеры полка, включая Аркадия Суворова, терпеливо ожидали, когда корнет Александров к ним присоединится.

Затем его сиятельство громким голосом отдал свои распоряжения, объяснил последовательность всех сегодняшних эволюций, задачу каждого эскадрона и отпустил офицеров на их места. Теперь Адонис помчался к своему взводу как вихрь.

Раздалась команда: «Повзводно! Левое плечо вперёд, заезжай!» Весь полк плавно повернулся направо. Только серый мерин Надежды остался недвижим. Она снова ударила его саблей плашмя по крупу. На сей раз это возымело обратное действие. Конь снова начал пятиться, брыкаться, крутить своей вислоухой головой. Надежда крикнула старшему унтер-офицеру, чтобы он встал на её место перед взводом, а сама начала борьбу с лошадью. Генерал-лейтенант Суворов и командир второго батальона подполковник князь Щербатов, приблизившись, с интересом наблюдали за этим.

Победа осталась за Адонисом. Как только Надежда чуть-чуть отдала повод, он сделал мощный прыжок вперёд и понёс свою хозяйку через поле на дорогу, ведущую в город.