С куклами к экватору - [3]

Когда мы летели над Аравийским морем, суша осталась слева, за зеленовато-серой полосой горизонта, а под нами была только вода. Именно этот момент выбрала красивая индийская стюардесса, чтобы показать, как надевают спасательный жилет и нагнетают в него воздух. В снаряжение потерпевшего аварию входят также лампочка, которую можно зажечь, погружаясь в волны, и свисточек, подающий сигнал SOS.

Все это она демонстрировала с улыбкой образцовой гувернантки, говорящей:

«Развлекаться практическим применением этих вещей внизу, в море, разрешается только особенно послушным детям, съевшим весь обед. Сейчас о вас и речи быть не может, разве что вы к следующему разу исправитесь».

— Как ты думаешь, — спросил меня вечно мрачный Оттик, — дождется возможности воспользоваться ночной лампочкой человек, который упадет в море сейчас, в полдень?

Его соседка Даша махнула рукой:

— Акул я не боюсь! Ноу моей бабушки была приятельница, главная повариха архиепископа. Она как-то рассказывала, что кардинал Скрбенский очень боялся азиатских бацилл. Когда она ему заваривала чай, то должна была сначала обварить сухой чай кипятком и слить эту воду. И только вторая заварка подавалась к столу. А мы, дети мои, едем сейчас туда, где так и кишат эти азиатские бациллы. Как вы думаете, нам сделали достаточно прививок?

Говорить нечего, прививок сделали нам достаточно, мы могли доказать это, предъявив международную медицинскую справку — в некоторых таможнях ее требуют так же строго, как заграничный паспорт. Но уже в Бомбее мы убедились, что в странах Востока наших бацилл боятся гораздо больше, чем мы восточных.

Прибыли мы вечером, в одежде, соответствующей температуре ноябрьской Праги. В самолете она была вполне уместна, там веял приятный сквознячок. Но сейчас мы стояли, мотор был выключен, двери наглухо задраены, и воздух начал сгущаться.

— Оставайтесь на своих местах, — раздалось из репродуктора, — самолет будут окуривать.

И вот между сиденьями уже пробирается стюард с шипящими бомбочками в руках. Из них распространяется аптекарски пахнущий туман, осаждается на нас. Все было совсем как во времена оны в кино, когда там разбрызгивали «натуральную лесную воду «Перолин». Но в закрытой кабине это очень неприятно — дышалось с трудом, маленькие дети наших спутников кашляли и плакали.

Когда стюардесса наконец открыла двери, мы вывалились как из хорошо продезинфицированной паровой прачечной. И такими, помятыми и потерявшими облик человеческий, нас сфотографировали для индийской газеты.

Таможенники в Бомбее очень строги. Так как в городе установлен жесточайший сухой закон, они считают любые спиртные напитки контрабандой. Потребление водки официально разрешено (я говорю это совершенно серьезно) только запойным пьяницам, могущим предъявить справку от врача. К этим печальным исключениям приравниваются иностранные дипломаты, причем автоматически, без всякой справки.

Разрешается ввозить один фунт табаку, один фотоаппарат, одни часы и один будильник на человека. Мы встревожились и спросили, какова максимальная норма для импорта театральных марионеток. Таможенник долго рылся в списках, но ничего относящегося к марионеткам не нашел, упоминались только куклы. Мы охотно пообещали ему наших кукол не распродавать и, возвращаясь, снова их вывезти. Тогда он согласился рассматривать их как «бывшие в употреблении игрушки, находящиеся в пользовании путешествующего», и даже не стал выяснять, сколько нам, собственно, лет.

Я хотел бы спросить друзей из редакции «Толкового словаря»: как будет женский род от слова «таможенник» — «таможня»?

Дело в том, что в Бомбее мы столкнулись с чрезвычайно женственной представительницей этой профессии. Она была в красивой национальной одежде сари. Вы, вероятно, знаете, что это такое: короткий, облегающий лиф, длинная нижняя юбка, а между ними — ничего, и вокруг бедер обернуто шесть метров слегка задрапированной ткани, конец которой переброшен через плечо. Сари у нее было изящное, чисто белое, а чтобы, несмотря на полоску обнаженного тела, сохранить официальную строгость, она прикрепила к лифу офицерские погоны.

Таможенный осмотр, проверка валюты, полицейская прописка, предъявление справок о прививках. Где вы были пятнадцать дней назад? А четырнадцать, тринадцать, двенадцать дней? И так далее.

Самой серьезной неприятностью нашего времени являются барьеры. Для ближайшей олимпиады предлагаю новый вид состязаний, но лишь для атлетов-тяжеловесов: барьерный бег.

Мы не были должным образом одеты для таких состязаний в жарком Бомбее. Шерстяные костюмы, переброшенное через руку пальто, да еще двадцать четыре часа полета за спиной — нашей сопернице, стоявшей по ту сторону барьера в воздушном покрывале, с бровями, терпеливо поднятыми над чуть насмешливыми красивыми глазами, победа была обеспечена.

Наконец мы все-таки прибежали к ленточке финиша и сразу попали в освежающую атмосферу дружелюбия. У выхода из таможни нас поджидала целая толпа членов индийско-чехословацкого общества культурных связей, они размахивали транспарантами и скандировали лозунги. «Да здравствуют чехословацкие кукольники!» — гремели они по-чешски, и ни один индийский язык не споткнулся на этих окаянных согласных. «Хинди, чехи, бхай, бхай!» — ответили мы по установившемуся обычаю.