С кортиком и стетоскопом - [8]

Шрифт
Интервал

Володька внимательно слушал.

— Так, изучи в совершенстве клинику гепатита и вперед! — скомандовал я.

И дело пошло. Через месяц Свида был выписан из гарнизонного госпиталя с заветной бумажкой, где черным по белому было написано «Негоден к военной службе в мирное время, ограниченно годен, 2-ая степень в военное время.

Великий обман состоялся. Военно-морской флот потерял не очень перспективного офицера, а наука получила будущего Академика РАН, директора престижного ленинградского института Свидерского Владимира Леонидовича. Моя причастность к его судьбе в очередной раз была очевидной. Да здравствует человек, то есть я, три раза «спасший» Свиду от смерти и травм и «разглядевший» в нем будущего Академика.

Профилактика деторождаемости на корабле

Дни шли, ремонт затягивался. Офицеры шепотом жаловались, что в этом чертовом Поти даже презервативов в аптеках нет. Это для молодых здоровых ребят, которые вырывались с корабля к своим женам, как к любовницам, было просто трагичным.

И вдруг слух — в центральной аптеке есть! Необходимо срочно снарядить гонца в город и гонец был назначен. Им был, конечно, я (стал было возражать, что мне-то они не нужны, жена в Питере и так далее). Но Слон коротко приказал:

— Тем более, доктор, Вы, и никто другой, а то подцепите еще чего-либо, да и товарищей выручайте.

Заявки стали поступать тут же: «мне 20 штук, мне — 15» и так далее. В общем набралось заявок на 200 штук. Я взял свой фибровый чемоданчик (тогда все мужчины имели фибровые чемоданчики) и пошел в бой с деторождаемостью. Придя в центральную аптеку, переждав пока все выйдут, подошел к продавцу. Им оказался толстый старый грузин.

— Что угодно, генацвали?

Не успел я сказать, что мне нужно, как дверь отворилась и вошла молодая грузинка. Я мялся и полушепотом произнес:

— Мне, пожалуйста, пакеты. — А, презервативы! — громко продублировал проклятый фармацевт. — Сколько? Я опять тихо, чтобы не услышала грузинка, сказал:

— Двести штук.

— Двести штук! Ай, молодец, ай, молодец! Сразу видно боец, моряк! — весело комментировал грузиняка.

Двери хлопнули, и вошла еще одна женщина, а за ней старый грузин.

— Тара есть? — продолжал тиранить меня продавец. — Давай чемодан сюда! — громко сказал он. Я протянул чемодан и экзекуция началась.

— Один, два, три… — он бросал пакеты в чемодан.

Я совершенно растерянный, переминался с ноги на ногу, на лбу появилась испарина. А посетителей все прибавлялось и уже стояла очередь. Боясь оглянуться, я пытался загородить окошко прилавка, но громкий голос продавца делал это бесполезным.

— Сто пятьдесят, сто пятьдесят один… — и так до двухсот. — Все! — подытожил он. — Ай, молодец, какую выручку ты мне сделал, — издевался грузин.

Сзади захихикали. Я, быстро расплатившись, схватил чемоданчик и, не глядя на очередь, стремглав выскочил из аптеки, сопровождаемый высказываниями на грузинском языке. На корабле я чуть не закатил истерику, сказав, что больше никогда за презервативами ходить не буду.

— Хоть наказывайте! — говорил я Слону. Офицеры хохотали. Старпом ядовито улыбался.

— Доктор! Вы же медик, а это дело естественное. Что тут стыдного, а? В следующий раз будьте спокойнее.

Тревожные ночи и Васькины приколы

Шел 1956 год, а осенью 1955 года в Севастопольской бухте взорвался и затонул линкор «Новороссийск». Я не буду пересказывать причины этой трагедии. Об этом много писали, но мы с самого начала были уверены, что это дело рук итальянских диверсантов под командованием знаменитого князя Боргезе. Кстати, этот знаменитый диверсант был женат на русской Алсуфьевой. Это он и его подводные пловцы дали клятву, что линкор долго не будет служить советскому флоту и выполнили свою клятву через 10 лет. После гибели линкора на флоте начался настоящий психоз борьбы за живучесть кораблей.

Аварийные тревоги объявлялись почти каждую ночь, иногда дважды за ночь. Мы ругались, вспоминая всех начальников, но прерывая крепкий сон, бежали на боевые посты. Однажды, когда я особенно переживал, что меня оторвали от моего верхнего ложа, в медпункт вошел Вася-интендант. Лицо его отображало такую муку, такую тоску, что я сразу же насторожился и, обеспокоенный его здоровьем, произнес:

— Вася, сядь, возьми градусник. Дай-ка я тебя осмотрю.

Он смиренно стащил с себя одежду, засунул подмышку градусник и застыл в ожидании осмотра. Я измерил давление, послушал сердце и легкие, положив на кушетку, пощупал живот. Все было в норме. Температура 36,6. Вася, не изменяя страдальческой маски, внимательно следил за моими действиями. По корабельному радио раздавались указания по борьбе за живучесть. Я должен был бежать на боевой пост, а тут страдалец Вася.

— Слушай, — резюмировал я, — у тебя все в норме.

— Да, я это знаю, — скромно опустил он глаза.

— Да что тебя, наконец, беспокоит? — взмолился я.

— Да ничего не беспокоит, только спать шибко хочется.

— А что ты ко мне по тревоге приперся со своим скорбным видом, а?

— Да ты знаешь, док, я так люблю, когда ты меня стукаешь, слушаешь, щупаешь!

— Пошел вон! — вспылил я. — Нашел время когда шутить! Сейчас Слон мне голову оторвет за отсутствие на боевом посту.


Рекомендуем почитать
Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.