С Евангелием в руках - [159]
Он, неутомимый читатель, к шестидесяти годам (как и его отец) полностью ослеп и поэтому последние двадцать пять лет своей жизни был начисто лишен возможности не только читать, но и писать. В эти годы он продолжал писать стихи, пытался диктовать прозаические тексты, давал интервью. Получалось всё это не так, как ему хотелось, ибо без книги, прочитанной в библиотеке, глазами и в полном молчании, культуры и реальности в целом для него просто не существовало. «Трагичнейшим из поэтов» назвал Аристотель Еврипида. В Новое время эти слова вполне применимы к Борхесу, который, без сомнения, родился поэтом.
Борхес иногда называл себя евреем, хотя формальных оснований у него для этого не было. Однако, зачисленный в евреи в годы нацизма кем-то из ревнителей чистоты арийской расы, он, считавший себя неверующим, сразу почувствовал, что принадлежать к народу Ветхого Завета, из которого вышел «жезл от корене Иессеова и цвет от него» (Ис 11: 1) по имени Иисус – самая большая из привилегий, которая сегодня может быть предоставлена человеку.
Впервые опубл.: Русская мысль. 1999. № 4288 (14–20 октября). С. 13. (под заголовком «Человек из библиотеки»).
Трудный диалог продолжается
Студент из Германии Габриэль Бунге начинал как специалист по библеистике и древней истории. В начале 1960-х годов после путешествия по Греции он открыл для себя восточное монашество и понял, что должен полностью посвятить себя именно тому пути, по которому прошли когда-то авва Евагрий, Иоанн Лествичник и другие подвижники. Католик по крещению, он становится монахом-бенедиктинцем, а в 1980 году как отшельник поселяется в Швейцарских Альпах, в горах над Лугано, где живет и ныне по строгому древнемонашескому уставу.
Для своей келейной молитвы он пользуется греческим молитвословом, а литургию (ее отец Бунге совершает ежедневно) служит по чину Амвросия Медиоланского, – святого, благодаря усилиям которого в Медиолане и в окрестных городах (в их число входит и Лугано), по словам блаженного Августина, «было установлено петь гимны и псалмы по обычаю восточных областей». Влюбленный в православие, но при этом оставшийся верным Римско-Католической Церкви, в которой он был крещен и воспитан, отец Бунге открывает в недрах ее истории и ее традициях глубочайшее родство с христианским Востоком и его аскетической практикой.
Как подчеркнул во введении к русскому переводу книги Бунге «Скудельные сосуды» (на русском языке она вышла в Риге в 1999 году благодаря усилиям Наталии Большаковой) ее переводчик отец Владимир Зелинский, «он остается католиком, следуя уставу преподобного Бенедикта, но “жительствуя”, молясь и веруя при этом подлинно православно. И внешним “иконным” обликом, и духовным складом он напоминает одного из тех древних (почти забытых у нас) латинских монахов, имена которых можно во множестве найти и в наших святцах».
Книга отца Бунге, в сущности, представляет собой мудро составленный сборник святоотеческих комментариев к новозаветным текстам о молитве, цитат из аввы Евагрия и Иоанна Кассиана, которых автор, кажется, любит больше остальных, из Варсануфия и Иоанна, Климента Александрийского и Макария Великого. В самом начале отец Бунге спрашивает самого себя о том, что такое «медитация». Это латинское слово, многократно встречающееся в псалмах и других библейских текстах, как они переведены в Вульгате блаженного Иеронима, широко употребляется в латинской аскетике, однако, подчеркивает Бунге, нельзя забывать о том, что им передается греческое μελέτη, означающее прежде всего «упражнение» или «повторение». Речь здесь идет о «постоянном повторении вполголоса определенных стихов или целых отрывков из Священного Писания с целью постижения их внутреннего сокровенного смысла». Вдумываясь в данное отцом Бунге безупречное, с точки зрения его укорененности в святоотеческом предании, определение медитации, понимаешь, что оно восходит к библейским рекомендациям из книги Второзакония: повторять слова, «которые Я заповедую тебе сегодня», постоянно – «сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая» (6: 6–7).
На самом деле «Скудельные сосуды» – это не просто руководство для такого способа молитвы, но его опыт, текст от начала до конца богословский и в то же время лирический. Его лиризм мог бы показаться странным, если бы не литургическая лирика Иоанна Дамаскина или Космы Майюмского, их тропари, стихиры и каноны, если бы не Покаянный канон Андрея Критского, о котором просто невозможно сказать, чего в нем больше: богословия или поэзии. Именно таким молитвенником и аскетом, богословом и поэтом одновременно предстает перед нами отец Габриэль Бунге.
Что такое непрестанная молитва? По какой причине Иисус говорит «встаньте и молитесь» (Лк 22: 46), что вообще представляет собой молитвенное стояние и почему «западный человек сегодня уже не преклоняет колен во время молитвы, но сознательно принимает наиболее расслабленную и удобную позу, тогда как православный христианин даже и сегодня молится по большей части стоя»? Существует ли особое соотношение между состоянием души и положением тела? Каков духовный смысл поста, и почему Иисус то предстает перед нами постящимся в течение сорока дней, то человеком, который «любит есть и пить вино» (Мф 11: 19)? Вот те основные вопросы, которые задает своему читателю брат Габриэль.
