С.Е.К.Р.Е.Т. - [51]

Пока я медленно поднималась по широким мраморным ступеням к двойным дверям, у меня сосало под ложечкой при мысли о том, что принесет сегодняшняя фантазия. Я надеялась, что предыдущие Шаги придали мне достаточно смелости, доверия и уверенности, чтобы выполнить следующий. Матильда предупреждала, что я должна обрести эти качества. К тому же я нуждалась в чем-то исключительном, чтобы избавить тело от мыслей о Пьере, а сердце – от помыслов об Уилле. Нащупав в кармане бархатный мешочек, я подумала, что справлюсь сегодня и с тем и с другим.

Я постучалась, и Клодетт приветствовала меня как старую знакомую, хотя и не закадычную подругу.

– Доехали хорошо?

– Да, как всегда, – ответила я, оглядывая огромный холл, ведущий к изящной витой лестнице.

Я радовалась, что вокруг было сумрачно и тепло – едва ли не слишком тепло. Жаром тянуло из помещения слева, где горел камин. Я увидела золоченую балюстраду и красную ковровую дорожку, покрывавшую ступени. Черно-белые напольные плиты складывались в спиральные узоры и в итоге образовывали герб, красовавшийся в центре. На нем была изображена ива, под сенью которой стояли три нагие женщины с кожей белой, коричневой и черной, а ниже бежали слова: «Nullum judicium. Non limitat. Nulla verecundia».

– Что это значит? – спросила я у Клодетт.

– Наш девиз: «Не осуждать. Не знать пределов. Не стыдиться».

– А, точно.

– Вы принесли это?

Она могла не уточнять.

– Да, принесла.

Я вынула из кармана бархатный мешочек и вручила ей.

– Пора, – сказала Клодетт, забирая мешочек и становясь позади меня.

Было слышно, как она потянула за шнурок, а секунду спустя мои глаза скрылись под черной шелковой повязкой.

– Что-нибудь видите?

– Нет.

Чистая правда. Все было черным-черно. Руки Клодетт легли мне на плечи, стягивая пальто. И прежде чем я успела спросить, что делать дальше, до меня донеслись ее тихие удаляющиеся шаги.

Я простояла несколько минут, почти не шевелясь, Все, что я слышала, – потрескивание огня, стук моих каблуков, когда я переступала с ноги на ногу, да звяканье браслета при случайном движении рукой. Спасибо, что было тепло, так как на мне не осталось ничего, кроме повязки и туфель. В приглашении говорилось, что я должна прибыть с бархатным мешочком в кармане, одетая только в пальто и туфли. И я стояла, как будто навсегда ослепленная и обнаженная, в ожидании очередной фантазии.

Чуть позже я открыла, что коль скоро была незрячей, все прочие чувства обострились. В какой-то момент я догадалась, что в вестибюле есть кто-то еще, хотя и не слышала, чтобы кто-нибудь вошел. Ощущение чужого присутствия отдалось в моей спине холодком.

– Кто здесь? – окликнула я. – Пожалуйста, отзовитесь.

Ответа не последовало, но через несколько секунд я услышала чье-то дыхание.

– Здесь кто-то есть, – заявила я. Несмотря на жару, меня начинала бить нервная дрожь. – Чего вы от меня хотите?

Невидимый мужчина кашлянул, и я подскочила.

– Вы кто? – вырвалось у меня чуть громче, чем я хотела.

Повязка лишила меня зрения, а не слуха, но это почему-то сказалось на моем голосе.

– Повернитесь на четверть оборота налево, – приказал голос. – Сделайте пять шагов и остановитесь.

Тембр был очень сексуальный, и голос принадлежал мужчине немного постарше, привыкшему командовать. Я повиновалась, чувствуя, что иду прямо к нему.

– Руки вперед, пожалуйста. – (Я так и сделала.) – Теперь идите, пока не коснетесь меня.

В его бесстрастном голосе было что-то притягивающее. Я сделала один, затем другой осторожный шажок, вполне понимая, что с завязанными глазами можно запросто потерять равновесие. Я вытягивала руки, пока не коснулась упругой и теплой плоти. Мне не хватило отваги опустить их ниже, но я подумала, что он, как и я, был голый. Высокий, с упругой широкой грудью.

– Вы принимаете Шаг, Кэсси?

Голос его напоминал жидкий дым, он говорил с присвистом, обволакивая гласные.

– Да, – ответила я с чрезмерным энтузиазмом и провела наконец руками сначала вниз по бокам его стройного торса, а потом снова вверх, по животу, к ключице.

Моя стыдливость испарилась, растаяла, или я где-то забыла ее – или в «Гало», или посреди залива, или на заднем сиденье лимузина. Я не помнила, и мне было все равно.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Это неважно, Кэсси. Можно мне?

– Можно – что?

– Потрогать вас.

Я уронила руки вдоль тела, как никогда готовая подчиниться. Я кивнула, как только он подступил вплотную ко мне. Его пальцы коснулись моих уже набухавших сосков. Он медленно, искусно ощупал руками мои груди; одну взял в горсть и припал к ней теплыми влажными губами. Другая рука скользнула мне за спину, задержалась на ягодицах, и он крепко прижал меня к себе. Его затвердевший член уперся мне в бедро. Рука скользила сзади вверх и вниз. Я уже вся промокла.

Я вспомнила, как в самом начале мое тело отзывалось не сразу, но сейчас страсть вспыхнула мгновенно.

Я хотела его. Нет, не его. Как я могла хотеть его, мужчину, которого даже не видела? Но хотела этого. Всего этого. И начинала понимать, что имела в виду Матильда, когда говорила, что я забуду о Пьере, едва вернусь в свое тело. Но тут столь же быстро, как начал, мужчина разжал свои жаркие объятия, и я с трудом устояла на каблуках.