С.Е.К.Р.Е.Т. - [28]

Окинув свои труды долгим взглядом, он наклонился к моему пупку, подобрал губами вишенку и слизал сливки. Руки его размазывали шоколадную глазурь по моим грудям; пытливый рот спускался все ниже, а потом и липкие руки вдруг заскользили туда и развели мне ноги. Его язык был горячим и сочным. Поначалу он лишь поддразнивал меня легкими касаниями, и мне уже стало казаться, что, если дело не двинется дальше, я просто умру. Наконец он припал ко мне жаркими, липкими губами, совершая мягкие, пылкие круговые движения, ввергавшие меня в наркотический транс. Я чувствовала на себе его пальцы: их твердость удивительно сочеталась с нежностью, с которой он слизывал с меня сливки. Я в жизни не испытывала ничего подобного. Он столь стремительно подтянул меня к краю, что мне пришлось схватиться за боковины стола.

И тут он остановился:

– Почему вы перестали?

Я задыхалась, и этот вопрос дался мне с трудом. Я глянула вниз, и мне ответили его голодные глаза; тылом ладони он стер со щеки сливки.

– Вы почувствовали, что я проделывал языком?

Еще бы мне не почувствовать. Я чуть не сошла с ума.

– Да, – ответила я как можно спокойнее.

– Я хочу, чтобы вы сделали то же самое пальцами. Передо мной. Для меня.

– Вы хотите, чтобы я сделала – что?

Глядя на него, я чувствовала себя как пьяная. Его лицо так и было измазано взбитыми сливками.

– Чтобы потрогали себя.

– Но я не умею, правда. Вообще без понятия. Не знаю, что из этого получится… и у вас на глазах… я…

– Дайте мне руку.

Я с опаской вложила руку в его ладони, и он решительно направил ее туда, где я уже давно была жаркой и влажной. Он бережно взял мой указательный палец, положил куда надо и приник губами, так что я вновь промокла. Его рука стала водить мой палец кругами, в такт языку. Боже, это было неописуемо.

– Не разберу, что вкуснее – вы или сливки, – пробормотал он.

Когда я уловила ритм, он отпустил мою руку, и пальцы мои продолжили сами, а он все обрабатывал меня языком. Его руки стиснули изнутри мои бедра и крепко прижали к столу. Он замер на миг, не сводя с меня глаз. Пребывая на грани экстаза, я откинула голову, стараясь вобрать эти неповторимые ощущения во всей полноте. Некоторое время он следил за моими пальцами, а потом подключился ртом.

– Вы чувствуете? Вам это нравится? – приговаривал он, не забывая упоенно лизать.

– О да, – ответила я, ловя каждый импульс и подстраиваясь.

Не знаю, где зародился оргазм, но он явился из какого-то нового места, из глубины. Язык вытягивал нечто из самой моей сердцевины. Он ввел в меня пальцы по самое некуда, другой же рукой широко развел бедра, так что все мои клеточки воспламенились от наслаждения. Он чувствовал кипевшую во мне энергию.

С моих уст сорвалось непристойное слово, ибо меня почти пугало дальнейшее, как будто я могла не выдержать. Волна белого пламени затопила меня, заставив вскинуть бедра, и он, убрав мою руку, вновь рьяно припал ко мне губами и языком. Меня захлестнуло настолько, что я нуждалась в любой опоре, дабы сохранить мою драгоценную жизнь.

– Омойбогомойбог… – бессвязно твердила я, извиваясь на скользком столе и больше не заботясь о падении, вне себя от блаженства.

Но он позаботился обо всем и крепко держал меня, пока не убедился, что пик миновал. Когда оргазм схлынул, он осторожно вытер лицо о внутреннюю сторону моих бедер.

– Это было… по-настоящему мощно, Кэсси. Я проникся.

– Да. Так и есть. – Я провела рукой по лбу, словно пробуждаясь ото сна.

– Повторим?

Я рассмеялась:

– Вот уж не думаю, что смогу это повторить.

Он выпрямился, достал из-под стола пару полотенец и намочил их теплой водой в раковине, рядом с холодильником.

– Еще как сможете.

– Где они вас нашли? – спросила я, медленно садясь.

– Кто?

Я свесила ноги с края стола, а он, вернувшись, принялся нежно протирать меня влажным, теплым полотенцем, снимая напряженность.

– Женщины из С.Е.К.Р.Е.Т.

– Мне нельзя об этом рассказывать, пока вы не вступили в организацию.

Второе полотенце предназначалось для лица и рук. Он орудовал им настойчиво, но бережно.

– У вас есть дети? – зачем-то спросила я.

Последовала долгая пауза.

– У меня есть… сын. Мы слишком много болтаем, Кэсси.

Перед моим мысленным взором мигом возник образ его сынишки – мальчонки, в точности похожего на него, только щеки побольше, и без татуировок.

– Вам платят за это?

Он аккуратно протирал полотенцем мягкую кожу моих запястий.

– Нет, конечно. Им незачем платить. Я ведь делаю то, что и без них делал. Я сделал бы это для вас когда угодно.

– Тогда зачем вам это?

Он остановился, так и держа мою руку обернутой, и несколько мгновений строго смотрел мне в лицо:

– Похоже, вы и вправду не знаете.

– Не знаю чего?

– Как вы прекрасны.

Я онемела, сердце мое было готово выскочить из груди. Не поверить ему было невозможно, он казался предельно искренним. Закончив вытирать меня, он швырнул грязные полотенца через плечо, подобрал с пола толстовку, подал мне мою одежду, и мы оделись. Большей частью.

– Давайте я помогу вам прибрать, – предложил он, пинком выставляя на середину комнаты мусорное ведро.

На избавление от хлама у нас ушло десять минут. Я наполнила ведро горячей водой, чтобы вымыть пол, и сказала, что остальное могу сделать сама.