Лиззи, ни о чем не подозревая, слезла со стула.
— Хорошо, на сегодня нам задали математику, а ты знаешь ее чуть-чуть лучше, чем мама. — Для уверенности девочка схватила Кейна за руку и потянула за собой. — Но я не уверена, что приду играть. Мама вчера сказала, что я могу завести пони и собаку, значит, мне еще нужно составить список того, что для них нужно купить.
— Мама не сказала, что все уже решено, — пробормотала Райнон, глядя на руку Лиззи в ладони Кейна. Ей отчаянно хотелось разнять эти руки, но Райнон терпеливо стиснула зубы. — Мама сказала, что мы все еще раз обсудим позже.
Лиззи нахмурилась.
— Но мам...
— Животные — это большая ответственность. Все, иди переодевайся. — Райнон снова покосилась на соединенные руки отца и дочери.
Словно прочитав ее мысли, Кейн отпустил Лиззи и потрепал ее по волосам.
— Давай, делай, что говорит мама.
Первый раз Кейн отступил. Неожиданно для Райнон. Она инстинктивно заглянула в его глаза и расслабилась, не заметив в них насмешки. Но язык словно прирос к небу. Райнон могла только молча смотреть на Кейна.
Лиззи поморщила носик, но тут же наградила Кейна широкой улыбкой.
— Хорошо.
Хорошо? Так просто? Ни споров, ни пререканий? И это та же самая девочка, с которой Райнон постоянно спорила, пытаясь в чем-то убедить? Иногда они даже не разговаривали по несколько дней. Что это с ней сотворил Кейн?
— Я очень быстро. — Лиззи уже мчалась по коридору. — И за обедом мы обсудим моего пони и мою собаку.
Райнон тоже повернулась, чтобы уйти. Иногда быть матерью очень сложно. Родителей всего мира, без сомнения, волнует вопрос, откуда у детей столько энергии.
С появлением Кейна Лиззи словно вышла на совершенно иной уровень, она стала спокойнее и рассудительнее. Сама же Райнон постоянно чувствовала присутствие Кейна и не могла понять, что с ней происходит.
Женщина не любила неясностей и недоговоренностей, всегда предпочитая серому черное или белое. Лучше остерегаться всякого рода неожиданностей, ведь, судя по ее собственному опыту, они могут закончиться разбитым сердцем.
— Я прослежу, чтобы Лиззи не играла слишком долго, — проговорил Кейн так уверенно, будто уже давно свыкся с ролью отца. — Она будет в постели как обычно.
— Спасибо. — Кейн снова оказал Райнон поддержку, чего она не могла не заметить. Она взглянула на него краем глаза. Мужчина шел следом за ней, не отставая ни на шаг.
— Она очень общительная.
— Да.
— И для своего возраста она очень быстро схватывает. Целевая аудитория у этой игры постарше Лиззи.
— В бывшей школе ее тоже хвалили по информатике. Говорили, она опережает одноклассников года на два. А учитель сказал мне, что иногда Лиззи могла объяснить, как все работает, еще до того, как им сообщали об этом. — Райнон сглотнула, прежде чем озвучить свою догадку. — Думаю, это в ней от тебя.
Повисла недолгая пауза.
— Полагаю, тебя огорчает, что в дочке есть что-то от меня. Ты ведь так долго меня ненавидела.
Отсутствие злости в голосе Кейна удивило Райнон. Она рискнула бросить в его сторону еще один беглый взгляд и впервые за это время обнаружила, что он смотрит на нее с любопытством и совсем без насмешки.
Что за игру затеял этот человек?
Его губы тем временем тронула улыбка.
— Я догадываюсь, насколько не нравлюсь тебе. Ты должна была презирать меня, чтобы скрывать дочь так долго.
Райнон вздохнула. Ну вот, опять начинается!
— Я убедилась в том, что ты не хочешь ничего о ней знать.
— Потому что я не ответил на письмо...
— Да, потому что ты не ответил на письмо. А я не могла связаться с тобой другим способом. Никто не мог дозвониться тебе, а твой сосед по комнате не знал, ни куда ты уехал, ни сколько тебя еще не будет. Мы встречались не так долго, чтобы я узнала твой домашний адрес, так что у меня была одна-единственная возможность связаться с тобой, и она пропала с твоим отъездом.
Ну вот, яснее и быть не может. Райнон не исполнилось и девятнадцати, когда она забеременела. Она нуждалась в чьей-нибудь поддержке. Куда идти? Как воспитывать ребенка? Ей нужен был кто-то, с кем она могла бы посоветоваться в минуты слабости и сомнений. Если бы Кейн действительно хотел быть рядом, он не исчез бы из ее жизни. И она ненавидела его за то, что его не было с ней, когда она так в нем нуждалась.
Кейн снова замолчал. Не удержавшись, Райнон взглянула на него. Было видно, что он обдумывает ее слова.
Без всякой на то причины Райнон ощутила, как в горле застрял комок. Десять лет назад Кейн ранил ее гордость и, возможно, разбил романтические представления восемнадцатилетней девушки о своих первых «серьезных» отношениях. А они были серьезными, потому что Кейн был первым мужчиной, с которым Райнон легла в постель. Он очень нравился ей, но по-настоящему она его еще не любила. И поэтому достаточно спокойно отнеслась к их расставанию. Однако когда он отказался взять на себя ответственность за их ребенка, она испытала боль и разочарование. Кейн оказался вовсе не тем хорошим парнем, каковым она его считала. И значит, она была полной дурой, когда связалась с ним. Именно тогда она и почувствовала, что ее сердце разбито.
Но Райнон терзалась недолго, она быстро обратила боль в ненависть.
